Хроники
   Жакко

Если же "точка" на втором или третьем сроке, то проверки в более вялом темпе текли. Да и случались много реже. Вот с такой Акчурин и нагрянул. Вижу издали - машины въезжают. "Здравствуй парень - мой хороший, мой родной..." Несусь со всех ног. Докладываю.
- Почему вы, товарищ лейтенант, в виде таком?
- Так и так... , разрешено.
- А почему рукава закатаны?
- Виноват!
- Ну ладно, играй готовность.

А уже потом, на подведении черты, красочное описание нашей встречи с высоты полёта начальства.
- Бежит... Очки блестят... Пистолет на яйцах... Фуражка на затылке... Рукава закатаны... И при всем при этом повязка - "дежурный по дивизиону"! Это дивизион? Это Дикий Запад какой-то! Да ему только этой шляпы ихней, как её там, не хватало!

Мой итог - выговор за несоблюдение формы одежды.

Акчурина я потом и на гражданке видывал. В начале 90х, на Озере, когда "промышленником" там в очередной командировке был. Издали видел, с трибунки с аппаратурой, как он в зале изделие нашей фабрики в компании с другими генералами рассматривал. Мог бы я и подойти, всё же начальник лаборатории по местной табели о рангах - полковник. Но что-то не захотел, всё равно ведь не вспомнит. Сильно большим человеком Равиль стал. Заместителем главкома ПВО по ЗРВ. Брат его, Ринат, кстати, Ельцина оперировал. Тоже человек не маленький. Вот так. Простые, но способные башкирские ребята. Давала все-таки советская власть возможность "мужику выйти на доктора". Но вот уже сынок Равиля, по стопам папы двинувшийся, сильно на "руки подпоре" был. Дальневосточные мужики про его экспресс-движение по тамошнему ПВО рассказывали.

Так. По прапорщикам я прошелся, начальников очередной раз зацепил, пришла пора глянуть в лупу и на нашего брата. Двухгодичников обозреть. Мало что по этой теме я сказать смогу. В связи с перерывом в призыве на весь полк нас трое оставалось. Один на КП полка, да двое в разных огневых дивизионах. Потом еще Вовку прислали. Ну еще с предшественниками чуток перехлестнулся. Но все же постараюсь.

Вот во многих мемуарах и всяких художественных книженях рисуют офицера-двухгодичника этаким "пиджаком". Интеллигентом, не только к военной службе, но и к жизни-то не приспособленным. Вроде профессоров из довоенных фильмов. Дудки! Хваткие, умные ребята, прошедшие стройотряды, общежития, турпоходы, видавшие и многие другие виды - вот кем они были в своей основной массе. Да что далеко ходить - вон бывший начальник Генштаба Квашнин, он тоже вышел из двухгадов. Но были ли все же и "пиджаки"? Да, бывали. Лично я встретил всего двух. Обоих на "Певуне".

Одним из них был Саня. Саня до нас уже почти весь срок выслужил. Но офицером так и не стал. Ни на солдат прикрикнуть толком, ни начальству возразить. Не говоря уже о внешнем виде. Саня Рязанский радиотехнический (РРТИ) закончил. Один из самых сильных этого профиля ВУЗов. Распределен в город был, женился, в очередь на жилье поставили. А жить с женой негде. Вот он и учудил. Решил в местный полк призваться по обретенному на военной кафедре профилю. На "точке" квартиру дают, на гражданке очередь сохранится, жена работу не потеряет, поездит с "точки" по часу в одну сторону, не переломится. Гладко было на бумаге! Потом только о дембеле и мечтал. Одно можно точно сказать. По технической части Саня дело своё здорово знал. Но вот в остальном - какой-то он был неприспособленный. На пару со своей половиной. Даже происшествия и те именно на его дежурства выпадали.

Другим "пиджаком" оказался Боря. Мой однокурсник, москвич, со мною вместе служить и пришедший. Всё-то у него было как-то не так. Он просто к самостоятельной жизни не был подготовлен. Ни погоны, там, пришить толком, ни еды какой сготовить. И даже с техникой у него не очень ладилось, хотя кафедру закончил радиофизики СВЧ, самую "в масть" по будке "П", на которую его поставили. Правда кафедра та была на факультете непопулярной и при распределении на третьем курсе по специальностям попадали на неё студенты обычно слабые. На будке у него прапор был грамотный, он всё и тянул. После "Планшета" они опять вместе служили, а потом Борис один остался. Где-то через год. Тут-то на него всё и свалилось. Езживал я его с комиссиями проверять, перед постановкой их дивизиона на дежурство. Пара случаев совсем плохими оказалось.

Один огласку получил, видит Бог, не с моей подачи. Проверяю канал ракет, а он на "зеркальную" частоту настроен. Ё-моё! Показываю Боре, а тут мой и его бывший, но теперь только его начальник отделения Толя К. в кабину влез. Я и ему ту настройку продемонстрировал. Толя в темпе убежал куда-то, говорю Борису - устраняй быстренько, писать не буду, никому не скажу. Черт его знает, сколько она так настроена была, но проверить-то он был обязан, по месячному регламенту. Не проверял, стало быть. Стали итоги подводить, тут Толя и вылез. Что это такое, почему, мол, он частоты проверять стал, с какой это стати? Защититься Толя захотел. Как в загадке - кто хуже дурака? Дурак с инициативой. Молчал бы уж лучше в тряпочку. На Толин наезд я и взвился.
- Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Чувствительность у вас нормальная... Знаешь, что такое настройка на зеркальную частоту? Это значит, что станция не "увидит" ракет! Ты, выпускник высшего инженерного училища, несёшь такое при постановке на боевое дежурство!

Еле нас успокоили. Ну, а Бориса потом склоняяяли... Хоть и прав я был, но такого не хотел.

В другой раз я у него не горизонтированность антенн обнаружил. По справедливости сказать, вот её-то редко проверяют. Горизонтирование самой будки - раз в месяц. Уровень кладешь на пол и по азимуту крутишься. А антенн - это наверху надо делать. Там спецгнездо для уровня есть. Не стал я ничего этим м*дакам говорить, пошел сразу к Мише, их комбату. У нас с ним приватные отношения были, курсовые я ему делал для заочного обучения. С оказиями пересылали.
- У тебя антенны выше смотрят на полтора градуса. Скажи сам Боре, чтобы поправил, а то он совсем на меня разобидится. Писать никуда не буду.
- Во! То-то я смотрю, и что это мы высоту занижаем? Исправим.

Словом, нескладный он был, Боря. Хоть и жену за собой притащил. Как настоящий кадровый на точке.

Да, вот еще вспомнил. Парень с нашего курса в армии погиб. Не в нашем корпусе. На второй или третьей неделе службы. Он москвич был, с печками дела никогда не имел. Закрыл трубу раньше времени и к утру угорел. Дурацкая смерть, пиджаковатая. Я его знал немного. Хороший человек. Физфак по кафедре математики заканчивал, а до того знаменитую вторую ФМШ. Судьба...

Те ребята-двухгодичники, дела которых на "Планшете" мне достались, были мужики что надо. И по знаниям и по хватке в работе. Юра после МВТУ, Миша после РРТИ. Володя, двухдетный отец-герой - после Энергетического. Миша так даже пербарщивал по командирским замашкам. Раз дежуря, попёрся без начкара пост проверять. На чем-то конкретного бойца-часового поймать хотел. А тот как раз и нёс в тот момент службу согласно УГиКС - "бодро, ничем не отвлекаясь". Засёк Мишу, пустил к "подступу к постам", да и положил на землю. "Часовой - лицо неприкосновенное." Минут на двадцать Миша лежал, пока начкар-сержантик не пришел. И правильно. "Не ходи под окнами, не ковыряй замазку", ну, это уже не из устава. Миша первым уволился, а с остальными у меня еще пару месяцев был перехлест. Веселые ребята мне на новенького прикол устроили, как положено. Проверочку " на вшивость ".

Сижу в будке запитанной, матчасть осваиваю. На "Певуне"-то я на другой системе был , СДЦ - селекции движущихся целей. Дверь открыта по случаю лета. Вдруг чую, пахнет горелой изоляцией. Да всё гуще. Голову поворачиваю, у входа, с пола, дыма клубы. Мадонна миа! Дышать уже совсем нечем, а я из последних сил за ДМШ:
- Снять питание с кабины "П"! Привода горят!

И из будки вон. Выкатился, не вижу ничего. Проморгался - стоят эти друзья, ржут. Это они мне шашку хлорпикриновую в кабину шваркнули. Я её пожарной лопатой поддел, наружу выкинул - тут уже всем стало хорошо. Комбат на мой хрип по громкой снизу прибежал, смотреть, что там у меня горит, а уже полгорки слезотОчивом задымлено. Серьезная штука даже на свежем воздухе. Да еще и в штиль. Ребятам пистон, мне устная благодарность за правильные действия. Кабину потом недели две проветривал. Выключишь вентиляцию - минут через пять глаза слезиться начинают. Так и сидел на сквозняке.

Хорошие были мужики, я под их прикрытием даже домой на двое суток смотался.

А больше всех мне с Вовкой довелось прослужить. С конца июня до середины февраля. Он к нам дослуживать прибыл. Из расформированного Ивановского полка. Их офицеров большей частью к китайской границе перекинули, а Вовика к нам. Вполне сложившимся двухгадом, да еще из дивизиона, который чуть ли не в городской черте Иванова стоял. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но обо всём по порядку.

На пару лет постарше, невысокого, как и я, росточка, внешностью пай-мальчик, Вова относился к тем счастливым людям, у которых хобби совпадает с работой. Еще в детстве, у себя в Балашихе, увлёкся он электроникой. После восьмого класса в ПТУ пошел, на ремонтёра радиоаппаратуры обучился. Затем в Московский энергетический, опять же на радиофакультет. И при всём этом изобретал всякие штучки для себя. Когда его багаж привезли, так там только радиошмотьё, пожалуй, и было. Все свободное время, включая то, что на дежурстве, Володька что-то паял и совершенствовал. Он в таких делах волок, как никто рядом. Я, вроде, тоже в этой части не слаб, но до Вовы мне было не дотянуться. Как медному котелку до дембеля. Такие номера вытворял...

К примеру, тот же телевизор. Сдохла в нём однажды лампа сдвоенная, триод-пентод, не помню какой. В станции триод-пентодов вообще нет. В ЗИПах, соответственно, тоже. Что сделал бы я? Определил бы неисправность и ждал, пока оказия не подвернется, чтобы лампу эту добыть-купить. Вова же по другому пути двинул. Двойных триодов в ЗИПе до черта. А вот мы сейчас кое-что перепаяем, подзаменим режимчик и должно потянуть, чуток, правда похуже. Ну, лампа быстрее будет дохнуть, но ЗИП-то под рукой. Так и получилось. Мы потом ящик к родной лампе вроде даже и не возвращали.

И по службе у него всё путём шло. Ну что может быть ненормального у людей такого склада? Своими ушами слышал, на Центр к нему вечером зайдя. Верхним оперативным в тот день начальник раведки полка стоял, любитель гнусные вопросы вниз подбрасывать. И вот, спрашивает он по ГГС Вову.
- Планшет! Если вам бригада проводку целей будет выдавать не по сетке, а в своих полярных, в азимутах-дальностях, то как вы их на сетку переводить будете?
- Да очень просто, - отвечает Вовчик, - воткну транспортир с мерной линейкой на планшет в точку, где расположен их центр, и буду переводить.
- А если надо будет переводить не на сетку, а ваши азимут-дальности?
- Ну, как же, товарищ майор! Это уже с помощью тра-та-та...(заковыритая какая-то часть шла)...гониометра!
- Принято! - и замолчал.
- Слушай, Вов! - спрашиваю, - радиогониометр знаю, а это что за ...гониометр?
- Хрен знает. Я его только что выдумал.

А еще у Вовы были дамы. Не так густо, как у Андрея, но по близкой схеме. Только не Вова к пассии своей ездил. Этого еще не хватало, человек больше года в Иваново провёл, а там мужЩины себя высоко ставили. Пассия сама к нему приезжала. Прямо к нам, прямо из Иванова. Наилучший вариант для служивого на точке.

Тут, пожалуй, следует этот вопрос рассмотреть более обстоятельно. Половой голод это такая штука... Если бы мы в городе стояли, то что за проблемы? А вот в деревне, да еще "на привязи" длиной от шести до двадцати минут... От описания эротических подробностей уклонюсь - глядишь, еще сыны или жена в этот файл глянут. А если конспективно, то у меня дело это шло ни шатко, ни валко. Сначала была дама сердца в городе, из тех, что вместе со мной философию изучали. Потом одновременно и в деревне нашел - заведующую клубом, полненькую симпатяшку моего возраста с малой дочкой на руках.
- Тамара! - говорил я ей, - Позволь пригласить тебя в кино!

И платил ей же за два билета. И т.д и т.п. Иногда дело до конца довести не удавалось. Несколько раз выдергивали прямо из клуба. За фильмом в клубе ревун не всегда слышно, все же стены, да метров семьсот расстояния. Потому, если на первом сроке дивизион, то на КПП предупреждать приходилось, в кино направляясь. И бывало, что посреди фильма в зал вбегал солдатик и с удовольствием (?) орал во всё горло
- Лейтенант такой-то на выход!

Вся любовь на этом и заканчивалась. А позже Тома выслужила своё распределение специалиста-просветителя и из деревни к маме уехала.

Ну, еще медсестренки были из госпиталя. Андрюша, орел наш горный, познакомил. Но это всё город, город... А тут бах - к Вове прямо на точку, прямо в общагу! Вот это да!

Первое появление Лидуни попало как раз на меня. Вовка еще только дней десять у нас прослужил и в тот миг куда-то его старшим машины услали. В субботу. Тут мне и звонят с КПП на Центр - к Вове приехала жена, нужны ключи. Ничего себе. Я-то уже знал, что он не женат. Ну, ладно, иду, встречаю, открываю. Располагайтесь, миледи! И обратно - службу нести. Вову, когда тот прибыл, предупредил. В обед захожу - мне навстречу из квартиры девица выходит. В летнем халатике и шлёпанцах. Но, вроде как, не та, которую я впускал. У меня на лица мимолётные память не ахти, но та была темненькая, а эта блондинка. Черт знает, может их две приехало? Ну не могло мне по молодости лет в башку придти, что дама в парике была утром! Очень я тогда изумился. А потом Лида к нам зачастила. С подружками, чтобы и мы не скучали. Точнее, чаще с одной из подружек. (Но не всегда одной и той же.) А то приедут втроем, а вот Андрея-то и нет - город берёт. Тогда - то Вова громкую связь и сделал в общежитии. Для удобства несения боевого дежурства. Помню, мы всё смеялись:
- Лида, Таня! Ну вот только мы полы помоем, как вы и приезжаете! Хоть бы раз приехали, когда они у нас не мыты.

Однажды Володька сказал после их отъезда:
- Ну, всё! Наверное, Лидка теперь не скоро будет. Поссорились мы вдрызг.

И действительно, в следующие выходные девушек не было. Зато в понедельник пришла телеграмма: "Полы не мойте, в среду приедем. Лида." На сельской почте конфиденциальности никакой, я в деревне был известен, Вова тоже быстро популярность набирал как телемастер. Потому при первом же нашем походе в магазин продавщица поинтересовалась насчет полов - как они у нас, чистые ли? И что другое - как?

Однако ничего не препятствовало дать шороху и в городе, когда такая возможность подвёртывалась. Я-то еще на библиотеку был заточен с этой своей планируемой перекладкой руля в науке, а у Вовы похождения по дамам были основной целью нечастых вылазок. В широкой географии Андрюхиных знакомств. Да и не только в ней.

Возвращаюсь в двенадцатом часу ночи после клуба и провожаний. Томы тогда уже не было, зато другая знакомая образовалась, практикантка Института культуры. Сама местная, из соседней деревни, но по расположению ВУЗа, считай, мне землячка. Возвращаюсь, а в веранде, на двери в дом записка - "Переночуй где-нибудь. Коля и Вова". Коля, это прапор был, начхим дивизионный. Они вместе и в город отъезжали, на первый срок положив. Благо не в сокращенном расчете. Слышу - в квартире музыка играет. Не громко, чтобы соседей не беспокоить. Так, дело ясное. Иду на Центр, там Мишка дежурил.
- Скажи на РВ, - говорю ему, - чтобы мне пятьдесят герц на будку выдали для печки. Шинель у меня там висит, но вдруг прихолодает? Я ночевать буду, дома все места заняты.

Но Миша, конечно, был не таков, чтобы это дело так просто и оставить. Такое событие - отдушина на дежурстве. Стал он в общежитие трезвонить. Те раз трубку сняли, другой, да и отключили телефон. Мишка Центр бросил и к общаге. Хоть сам уже в квартире жил, заело его. Я с ним за компанию. Всё равно в будке больше четырех часов подряд не проспишь. Железный табурет да ноги на генераторе. Бока и задница сбиты будут, как кипятком ошпарены. Успею еще. Да и за Мишкой пригляд вреда не принесет. Пришли - положение то же. Дверь заперта, музыка слышна. В веранде рубильник. Мишка его вниз перебросил, музыку задушить и чтобы ребята с делом не тянули. Там же, рядом, ящики валялись с каким-то стартовым ЗИПом, Мишкой же когда-то на место и не убранным. Так он ими дверь завалил. Больше ничего не придумал, обратно мы пошли. Часа в четыре проснулся я для разминки. К квартире прогулялся, ящики убрал. Вдруг по утру кого готовность проверять принесет, не прыгать же тогда Вовке из окна. Еще поспал. Часов в семь к Мишке спустился. И тут звонок аншефа. Мишка дежурный, ему и отвечать.
- Почему не слышу дизеля?
- А зачем? Здесь всё в порядке.
- Как это всё? Почему тогда у меня электричества нет?
- Ёпрст!, - это не в микрофон , - Это же рубильник-то на весь домик! Я же и шефа обесточил!
- А это в общежитии что-то там ребята починяли. Я видел, когда ужинать ходил. Может, они отключили?

Сука он, все же таки, Михуил. Лучше бы уж прямо сказал, как есть. Шефуля на такие дела имел понятия. А тут пошел он прямо в общагу рубильник поднять, да сообразил, что надо сначала бы спросить. Что это они не включили после того как работали? Включишь сейчас, а там шваркнет кого. Дядя Коля в общежитие заходил как в казарму. Разве, что доклада дневального не ждал. К тому времени крючок двери там уже сбросили - удобства-то во дворе. Анискин так сходу и пролетел. И проходную комнату и следующую. Воспроизводить комментарии которые он потом на совещании выдал, воздержусь. Мишка от раздачки увернулся в этот раз. Досталось Коле с Вовой и мне за компанию. За нарушение режима и за размороженные холодильники. Лидуню-то уже чуть ли не своей считали, а за этих подруг Герман ребят заставил объясниловку писать. О проникновении гангрен на закрытую территорию.

Да, неплохо нам тогда жилось. Квартира двухкомнатная, расходы не велики. Рубля по три в месяц за жильё, да по тридцатке за солдатское питание. Чего поприятнее захотим - сами купим и приготовим. Грибов насолили, картошка есть. Баллон газа мы, кажется, за полгода так и не извели. Но тянуло нас иногда на эксперименты. От недозагруженности мозгов, что ли.

Получила как-то Людмила, комбата жена и дивизионного ларька продавшица, на базе дрожжи. В полукилограммовых упаковках. Думала, верно, что деревенские разберут, если своим не понадобятся. А товар не пошел. Тут как раз я в ларек заглянул.
- Слушай, купи дрожжи!
- А зачем они нам? Блины у нас Юра на кефире делает, когда охота набредает.
- Самогонку будете гнать!
- Мысль интересная... Ну давай пачку.

Пришел, с Вовой замыслом поделился. Сахар в общежитии был. Килограммов десять, доставленных Андреем из боевых трофеев подруги дней его суровых. Ёмкость тоже была, эмалированная, ведра на два с половиной. Так что, легко замутили мы с Вовчиком целый бак браги, руководствуясь песенным рецептом "сто грамм на килограмм и воды три литра". Часа через два микстура эта стала у бака крышку поднимать и наружу рваться. Лишнее мы на помойку слили, крышку на бок сдвинули. Форточки открыли настежь, потому что дух крепчал.

Сутки так прошло. Перед заступлением в наряд отдыхал я с обеда. Проснулся часа в четыре, гляжу - брага успокоилась. У Володьки неисправность была, он на кабине в это время возился. Я развод провёл, к нему пошел.
- Слушай, хренотень эта замолкла. Готова что ли?
- Что-то рановато. Надо бы суток двое.
- Ну ладно. Я вечером зайду, разберемся.

В десять часов отбил этих гавриков, дождался, когда коловращение жизни замрет и в общежитие двинул. Вовка уже дегустацию провёл - нормально, говорит, покрепче пива. Выпил я кружку солдатскую - ничего не чувствую. Потом еще пару. Опять без эффекта. Ну и пошел себе обратно, в дежурстве бдить.

Сижу в бытовке казармы, книжку читаю. Время к часу ночи. Я ночью караул всегда в час пятнадцать проверял. И мне спокойнее и служба вся на стрёме, потому что ждет, время зная. Пора идти уже, вдруг обнаруживаю - встать с табуретки не могу. Голова ясная, а ноги - вата. Ишь ты, какой интересный приход, однако. Кое-как поднялся, собрался с силами, мимо дневального ровно прошел. На улицу выбрался, как меня швырнет на стену! Нет, думаю, какая уж тут проверка. Через плац переволокся, в штаб вошел. Сам с собой поговорил, чтобы дикцию проверить. Вроде нормально. Звоню в караул, оставьте мне, мол, просвет в ведомости. Потом приду, распишусь. Не до вас мне сейчас, кодограмму распаковываю. Часа еще два потом вестибулярный аппарат в норму возвращался. Но дело на том не кончилось.

Порешили мы с Вовой, что в те "c восьми до двенадцати", в которые дежурному отдыхать положено, я эту брагу перегоню. Технологический процесс должен быть доведен до планового завершения. Слил я половину браги в ведро, бак с оставшейся на конфорку поставил. Внутрь, на паре кирпичей стоймя завертикаленных, тарелку широкую. Вместо крышки таз с водой. Зазор хлебным мякишем залепил и начал процесс. Штук шесть тарелок продукта готового я в кастрюльку собрал, а дальше-то что делать? То ли продолжать, то ли из ведра долить? Решил я, не подумавши толком, для начала силы огня добавить. Ка-ак тут эта дрянь в баке вскипит, ка-ак хлебное уплотнение пар пробьет! И пошел конденсат уже на внешней стенке формироваться. Вниз потёк и вдруг пыыхх! Бак пылает снаружи голубым огнём в режиме самоподогрева. Даже выключение газа не помогло. Да плюс вонища - спасу нет. Сначала-то я перепугался, хотел даже бушлатом накрыть, а потом успокоился. Огонь, вижу, ровный, жду, пока сам заглохнет. Только он сдох - оп-па! Не ждали и никогда здесь не видели! Входит в кухню Германа жена - председатель бабьего совета. Пришла меня охватить в части сбора средств на подарок. Колькина Капа третьего родила. Деньги я, конечно, выдал. О молчании, конечно, попросил. Учительница всё ж по специальности, должна понятие иметь. Продукт мы потом, уже вечером, догнали из того исходника, что остался. Но разве же женский язык удержишь! Через два дня всё "обчество" знало - двухгодичники в общежитии самогонку гонят.
- Ну скажите мне, оболтусы, - спросил на совещании аншеф, - вам что - мало денег платят? Да за то время, какое вы с этой х*рнёй возились, десять раз можно было до магазина слетать. Профессор, признавайся, это ты всё затеял?
- Так точно, я. Очень захотелось, товарищ подполковник. Из любви к науке и освоению новых специальностей. Вдруг когда-нибудь понадобится? А тут и я уже с опытом. Подготовленный спец.

А ППС лишь булькал что-то и, чувствовалось, боялся только того, чтобы история повыше не всплыла. Потому и обошлось всё это нам с Вовой устными кренделями.



Так служба и шла своим чередом. С дежурствами, готовностями, неисправностями, регламентными работами, происшествиями и со своими развлеченениями. "Только сон приблизит нас к увольнению в запас", как любили говаривать наши бойцы. Пришел момент и воинство обозреть. "Личный состав" - название, придуманное для них взамен царского "нижние чины".

Полсотни солдат-срочников. Полный интернационал. Казах и русский из Алма-Аты, казах и украинец из-под Гурьева. Пара молдаван. Литовец Йонас из Каунаса. Поляк Миша из Вильнюса. Двое азербайджанцев и оба Исламовы, хоть и из разных районов. Немец и русский из Целиноградской области. Трое татар, трое грузинов, два осетина, по паре узбеков и таджиков. Еврей из Баку. Русские из разных мест СССРа нашего необъятного. Украинцы...

Землячеств не было. На верху, видимо, это как-то специально отрабатывалось. Потому что прислали к нам, было, сначала в один призыв пятерых азербайджанцев, а потом троих забрали, чтобы густо не стало. В общем, замес в мелкодисперсной фракции. Если бы Сталин, устраивая в своё время великое переселение малых народов последовательно руководствовался принципом, подобным примененному в формировании нашего дивизиона, то в акккурат к принятию брежневской Конституции 1977 года мы бы и имели в СССР декларированную в ней "новую нацию - советский народ".

Дедовщины, в её теперешнем и даже тогдашнем понимании, в дивизионе тоже не было. Не потому, что с ней боролись, а потому, что практически все солдаты круглосуточно были на виду у офицеров. Не с чем было бороться, потому что не давали зародиться. Зародиться и стать традицией. Однажды, в дежурство, наблюдал сценку. Присланный к нам как раз в тот день молодой солдат, механик водитель, по привычке, внушенной в "учебке", прокричал в темноте после отбоя:
- Дедушкам до приказа осталось ... дней! Дембель стал на день короче, старикам спокойной ночи!
- Ну, тебя там и задрочили! Совсем ох*рел! - ухмыльнулись дедушки.

Конечно, молодых гоняли больше. Чтобы они службу и работу понЯли, чтобы не спрашивали "где доски брать". Но издевательств, как таковых, не было, это уж точно.

Был у нас сержант-стартовик, Г-в. Таких мышц живота я не встречал ни у кого, хоть сам восемь лет классической борьбе отдал и кое что видывал. Он брал солдатскую табуретку, сжимал её ногами в кирзачах и держал на перекладине "угол" в течение 30 секунд! Лично засекал. И еще один его номер, тоже уникальный. Парень рисовал на стене крест на уровне глаз, отходил метра на полтора-два и мог в эту мишень помочиться. Чемпион полка по подъему переворотом. Сто тридцать четыре раза, вдвое перекрыв прежний рекорд части. (Я в той спартакиаде тоже участвовал и с 38 разами в хромачах стал первым среди офицеров).

Так вот, этого Г-ва перевели в другой полк (!) за "неоднократное издевательство над молодыми солдатами". Издевательство заключалось в следующем. Будучи дежурным, он следил за молодым, натирающим паркет в спортзале. "Шваброй" состоящей из полуметрового отрезка толстого бревна, к которому были прибиты щетки и ручка. Забыл спецпрозвище этой штуковины. Мотоцикл, что ли. Когда тот был близок к завершению, Г-в проходил мимо него, занятого, и прятал окурок среди вычищенного пространства, где-нибудь за плинтусом. Зеленый заканчивал работу, докладывал. Тут-то Г-в и указывал ему на "неубранный" бычок. И заставлял натирать по новой. Круче этого случая издевательство на точке не поднялось.

Приколы над молодыми да, случались. Раз такой прикол чуть к трагедии не привёл.

Солдатик майского призыва, из гурьевских степей родом, был, за дремучестью своей, собаководом поставлен. Ну какие, казалось бы, при службе в этой должности могут быть неприятности? А на Валеру они посыпались. Собак было три. Кавказские овчарки. Начинается с "часовой обязан бдительно охранять и стойко оборонять... ", а заканчивается "...услышав лай караульной собаки, установленным сигналом (или как шутили бойцы - без искажений) сообщить в караульное помещение." Это про них. Собаки сооружение 7А охраняли, то, где "ромашки". И вот одна из них удавилась. За чем-то или кем-то прыгнула через забор, вдоль проволоки бегая. Длины цепи не хватило, она за оградой земли и не достала. Повисла. Служебную собаку списать, это целая история. Мальчишка из непуганных краёв, под объясниловки-оформления переволновался - жуть. Это остальным насмешечки, "собака от такой жизни и то повесилась".

Ладно, утряслось это дело. Но собаковод еще и за свинарник отвечал. Ветслужбы, считай, никакой. За два моих года я ветеринара только раза три и видел. И то один раз на то самое с псом происшествие. Поздней уже осенью опоросилась у Валеры свинья. Штук несколько из новорождённых поросят сразу и замёрзло. Валера испугался, никому из старших не сказал. С солдатами поделился - что, мол, делать? А ветераны посмеялись:
- Ну, Валера, теперь уж тебе точно трибунал. Поросята это тебе не собака. Да и собаку тоже припомнят.

Вечером, на поверке Валеру не обнаружив, дежуривший Фёдор особо не взволновался. В свинарнике, наверное. Куда он, зеленый, денется. А утром хватились. Туда-сюда, выяснили, что воина еще с обеда никто не видел. В уголке свинарника поросятки сложены околевшие. Все восемь. Бойца нет. Шинель его висит. И бушлат тоже. Готовность сыграли - не появился. В деревенском магазине расспросили. Был, говорят, солдат вчера. Купил папирос и бутылку водки. Из полка приказывают - искать. Но помощи не обещают. Какими силами искать-то? И где? На территории покойника или в окрУге живого? Или еще как? Собрали солдат десяток, пошарили по лесам-лугам окрестным. Покричали... На окраине города, как раз по нашему шоссе был спортивный аэродром. Договорились с ними о вертолёте. Герман (это еще до аншефа было) в облете участвовал. Вернулся мрачный. Только и сказал, что маскировка у нас дерьмовая. Надпись "НЕ КУРИТЬ" на "шестерке" в бинокль за пять верст видно.

К ночи Валера сам пришел. Сказал, что как увидел после обеда, что и уцелевшие, было, поросята тоже сдохли, так и убежал. В чем был, в одной плащ-накидке. За день до того получка была, ему, рядовому на ефрейторской должности - 4руб. 80 коп. Вот и решил он бутылку водки выпить, пачку "Беломора" выкурить и повеситься. Да пока в стогу пьяный ночевал, слава Богу, передумал. Утро вечера мудренее. День подрожал, а вечером и вернулся.

Дедам понавтыкали за глупости, а Валеру не наказывали. Даже пообещали в кочегары перевести, когда следующий призыв придет. Раз уж ему такой непёр с животными. И действительно, перевели.

У воинов была какая-то и внутренняя меж собой организованность. Офицерам не подчиненная. Боец хозбанды Казачок на воровстве попался. Таком же безмозглом как и всё его существо. Будучи банщиком в субботу, карманы солдатские почистил. У кого-то деньги, у кого-то значки. За крысятничество в армии наказывать принято строго. В автороте, к примеру, такого подонка из окна второго этажа выкинули. Но наши бойцы поступили странно и для начальства неожиданно. Всем личным составом они объявили Казачку обструкцию. Недели две с ним абсолютно никто(!) не разговаривал. Проходили как мимо пустого места. Федя и Герман даже заволновались.
- А что его бить-то малохольного, товарищ подполковник!? - ответил на прямой вопрос аншефа вызванный на совещание дедуля Петруччио. - Его раз стукни, он и помрёт. Пусть лучше так прочувствует.
- Ну, тогда особо не сгущайте. И последите, как бы он с собой чего не наделал.

Конечно, солдаты разные были. И по характеру и по способностям. Иду мимо беседки-курилки, а там ржачка.
- Вы что тут заливаетесь?
- Да вот, товарищ лейтненант, слушаем как Махсот с Йонасом меж собой по-русски разговаривают.

Это в июне было. А в ноябре Йонас, дежурной смены телефонист-планшетист, на русском говорил уже абсолютно чисто. Примерно через год, имея к тому способности, мог доложить по телефону за любого офицера, включая командира, причём его голосом. Даже аншеф этим его умением иногда пользовался.

Казах Махсот тоже попал в дежурную смену. Но дизелистом. С кем ему там особо разговаривать? С соляркой что ли? Или с мотор-генераторами? Так и дичал в "РВ" помаленьку. Любил он, летом, при ясного солнца закате, влезть на самую высшую точку станции. На верхний торец угломестной антенны широкого луча. Там как раз уместиться можно было, ноги поджав. Сядет и леса окрестные озирает. Видимо, душа его степная по простору тосковала.

Дежурная смена - это пара в два бойца. Дизелист в "РВ" и телефонист-планшетист на коммутаторе. Пар таких две. График - через шесть по шесть. Часов, не суток. Но практически на всё время службы. Смены настолько в новый режим вживались, что возвращение к нормальному даже трудности вызывало. На первом сроке при смене на центре еще и оперативный находился, на сутки выставляемый. Если же дивизион не на боевом дежурстве, то смена функционировала самостоятельно.

"Два солдата из стройбата заменяют экскаватор. А солдат из ПВО заменяет хоть кого!" Планшетист заменял монитор компьютера. На ДКП находился огромный, где-то четыре на два с половиной метра экран из плексигласа, с нанесенными на нём квадратами - сеткой ПВО и отдельными объектами с "привязанной" географической карты. Километров пятьсот покрывающей. Называлась эта штуковина - планшет воздушной обстановки . Само собой, планшет этот был развернут мордой к столам начальников (в ящике одного из них как раз та не слабо исполненная схема ГГС и пахала). А с обратной стороны плекса премещался воин-планшетист в наушниках и спецкарандашом в руке. Этим карандашом он по данным, получаемым с центров РТЦ дальней радиоразведки прокладывал трассы полёта целей. Особая фишка состояла в том, что все подписи параметров цели под треками (время, высота, тип и т.п.) планшетист должен был выполнять в зеркальном отображении, чтобы командование видело их нормально. Да еще и "протокол обмена монитора", т.е. система нумерации квадратов в сетке регулярно менялись. Раза примерно три-четыре в месяц. Я цели водить пробовал, больше четырех одновременно не получалось. Работёнка та еще. Йонас же управлялся с двадцатью двумя. Ему из Каунаса даже дефицитные в то время карандаши-стеклографы присылали, чтобы было парню с чем Родину защищать. И любой текст он на спор писал в зеркальном виде с той же скоростью, что и в обычном. Натренировался сидя по ночам на коммутаторе. Ибо первая и основная должность в мирное время - телефонист. Телефонист в дивизионе - это не просто штеккер в нужное гнездо воткнуть. Это и сигналы по громкой принять-ответить-ретранслировать. Это еще и разыскать требуемого человека по различным возможным номерам и только потом соединить. Тут и навык нужен и сообразительность. Не то в лужу попадешь или другого посадишь.

Был в дивизионе секретчик по фамилии, скажем, Вяхирев. Из московского ВУЗа с четвертого курса отчисленный. Вполне грамотный. Рослый, плотный парень, спокойный - ну как замерзший пруд. Перемещался только шагом и больше всего любил поспать. Его так и вызывали, в казарму звоня.
- Вяхирева разбудить и в секретную!

Стоял он как-то дневальным, а в дивизион Папа позвонил. Командира потребовал. На коммутаторе кто-то из молодых сидел, так там потом и не прижившийся. Стал он командира искать, из штаба ответили - в казарме. Зеленый вместо того, чтобы аншефа в казарме сначала к телефону вызвать, сразу напрямую Папу туда и соединил. Звонок как звонок. Один из сотни за сутки. Надоело уже дневальному отзываться "Казарма!". Решил со скуки - отвечая, себя протитуловать. Неторопливо, как всё остальное делать привык.
- Временно исполняющий обязанности дежурного в его отсутствие, дневальный первой смены, старший писарь секретного делопроизводства, ефрейтор Вяхирев Владимир Петрович слушает вас внимательно!
- Трое суток ареста! - выдал ему Папа прямо в трубку.

Не помню, отсидел ли Петрович, но ошибка телефониста здесь очевидна. Дежурные воины самыми надежными были. Но и с ними бывали происшествия. Йонаса сменщик Никола из начинающих алкашей был. Из всех бойцов пьяными пойманных, наверное, больше всех попадался. Но на дежурстве - ни-ни. Кроме одного случая.

Где-то в половине второго ночи, оперативствуя, слышу по ГГС вызов: "Планшет, Парнику! Планшет? Планшее-ет!!?" Но Никола не отвечает, хотя это его обязанность. Ладно, отозвался я из кабины "У", поговорил, а потом думаю - что с бойцом-то? Если в туалет вышел, так почему не доложил? Заглядываю в коммутаторную. Вижу картину маслом. Пьяный в лоскуты воин еле голову держит. Но службу несёт, однако. Только вместо ДМШ отвечает в ватную рукавицу. Упорно так.
- Слушает Планшет! Планшет слушает!

Вот ведь, паразит! Ведь в ноль часов заступая, они мне докладывались - трезвые были. И сейчас дизелист (я его вызвал для контроля) трезвый. Один, значит, этот голубь нажрался. Пришлось выгонять, подменять, аншефу докладывать... И так далее и тому подобное, по отработанной схеме.

Сразу замечу, потому что в этих установках своих я очень твердым был. Специально, ради искусства, я солдата на нарушениях никогда не ловил. Но если он мне попадался, то считал своим обязательным долгом его наказать. Или своей данной в тот момент властью или властью вышестоящего командира. Потому как, что означает "попался"? В первую очередь то, что этот прохвост не осознает в должной мере, что он совершил нарушение. Раз не принял мер к маскировке. Во вторых, попался он не кому-нибудь там, а лично м н е. Значит, это он от м е н я не маскируется. Неуважение лично мне проявляет. Наказать наглеца!

Ловить-то я не ловил, но приглядывать - приглядывал. Для того дежурный и поставлен. Чтобы не только боеготовность обеспечивать, но и происшествия минимизировать. Тут у меня иногда прямо что-то на уровне подсознания свербило, вроде Гласа Божьего.

Июль месяц. Сижу ночью в бытовке казармы, книжку почитываю, дежурную службу свою несу. Вот краем глаза заметил, как Петруччио, оператор СРЦ, на улицу вышел. В трусах и сапогах, в три часа ночи. В туалет, наверное. Минут через сорок что-то в мозгу зашуршало беспокойное. Спрашиваю дневального, возвратился ли боец? Отвечает - нет. В самоход в такое время, еще и в такой экипировке не ходят, да и парень надежный. К тому же Дедушка. Близ забора по деревне погулять мог бы и у меня отпроситься. Надо искать. Начинаю с туалета, выгребного, типа "сортир". Полсотни метров от казармы. Там же и нахожу. В яме, по горло в дерьме стоящим. Сбоку у туалета отмостка была совсем подгнившая. Воин до конца не проснулся , когда шел, вот и съехал в яму сквозь доски провалившись. Под ногами не твёрдо. Стоит, шаг вправо-влево сделать боится. Замерз, как бобик. Поднял я наряд, вытащили. Дядя Коля Лёхе кренделей напихал за отмостку. Ну, а если представить, что я бы не хватился? Жуть. Перво-наперво, хрена бы мы его там нашли, в небетонированной яме кубов на пятнадцать. А если бы и нашли, какое потом письмо родителям писать? Погиб при исполнении, утонув в дерьме? Такой отличный парень. Да хоть бы и разгильдяй! Но, как говорится , Бог не допустил.

Поскольку все солдаты круглые почти сутки были на виду, быстро выяснялось, кто из них на что способен и от кого чего можно ждать. Как положительного, так и безобразного. Потому очень скоро воин оказывался именно на той должности, в которой он мог принести максимум пользы или, на худой конец, минимум ущерба. Элитными были ребята в сменах операторов РС, два водителя - на хозмашину и командирскую и еще мальчики для ключевых мест во взводе управления. И если у бойца голова варила, то ему многое доверяли. Тот же Петруччио, мой, в какой-то мере, земляк (я в стройотряде на Целине был километрах в десяти от его родного посёлка) сразу после школы целый год до армии учителем работал. Физики и математики в 6-х - 8-х классах. А в дивизионе почти полтора года в одиночку с СРЦ управлялся, за прапорщика-техника работая. И не один он таким был. Человек шесть головастых срочников состояло в должностях техников, получая за это содержание в двадцать рублей.

К примеру, был у нас парень, Юра, призванный (как это тогда полагалось) на один год после окончания вечернего факультета ЛИАПа - института авиаприборостроения в Ленинграде. Сперва его, было, на коммутатор посадили, а потом решили - он же инженер, потянет и больше. И отдали в его распоряжение АУС. АУС - это абонентский узел радиорелейной связи. В принципе, всё, что мы получали по проводу, в случае необходимости можно было гнать и по радио. Вот только АУС этот у Федора далеко не в начале приоритетной лестницы был. Потому и не жил толком, хоть и не помирал до конца. Юра же, кабину эту получив, неделю схемы поизучал, еще с недельку с ней повозился и заработала матчасть, как Золушка. На мачту её двадцатиметровую потом только влезет, фишки почистит - и порядок. Зимой, конечно, удовольствие не большое, но не такое уж и частое. Кончилось же, однако, "по военному". Отломилось позже Юре его умение. Как и мне потом, между прочим. Обычно лучших бойцов увольняли первыми. Но тут хватились. "Помрет мужик, кто Россию кормить будет?" Замены-то Юре нет. И пришлось ему срочно себе преемника готовить из имевшегося "подручного материала". Дембельнулся аж в двадцатых числах июня, а ведь мог бы еще до дня Победы.

Были ребята и не очень сообразительные. Но это еще не значит, что им применения не находилось. Дают мне в осенний призыв двух молодых на будку. Обоих из Оренбурга.

Первому, Казачку, двадцать уже. Призвался поздно из-за того, что положенного для призывника веса в 50 кг раньше не достигал. Закончил 8 классов и ПТУ по специальности "ремонт швейных машин". Недели через три выяснив, что этот недомерок ни соображать, ни даже отвёртки в руках держать не умеет, сплавил я его в собаководы.

Второго спрашиваю:
- Сколько классов закончил?
- Восемь.
- А работал кем?
- Бондарем на нефтемаслозаводе.
- А долго ли работал-то?
- Пять месяцев.
- Что же ты до этого-то делал?
- В школе учился, восемь классов заканчивал.
- Ну ничего себе! - думаю. - Как же ты у меня тут разберешься-то?

Однако оказался отличным парнем. И не тупым вовсе. К тому же шустрым, причем без того, что тогда в армии называли "борзостью". Конечно, обучить его радиотехнике было совершенно невозможно. Зато оказалась у Владимира Васильевича одуренная зрительная память. Быстро обучился операторскому обеспечению контроля станции. Мои разные прибамбасы между делом тоже запоминал. От скандала меня спас как-то. Я, когда сильно подпирало, сигнал разрешения контроля (РК), отдающий управление будкой в мои руки, сам себе выдавал. Нештатно, минуя кабину "У". И однажды, забыв его снять, уехал философией заниматься. Меня нет, а тут боевую работу сыграли. Наводчик смотрит - горит на пульте РК по будке "П" и сниматься не хочет. Как локатором управлять? Комбат на будку прибежал, разбираются с Юрашем на пару. Тут Владимир Васильевич и говорит (молодец, хоть и зеленый, но не постеснялся):
- А вот лейтенант иногда провод накидывает. Вон там. Синий такой провод, с зажимами. - И показал, где.

Среди белых жгутов синий сразу видно. Комбат зажимы скинул и всё зауправлялось. Не то плакали бы мои занятия.

ВВ, когда я вернулся, нотацию мне прочел. Из серии "Ты это брось, дочка!". Но в таких делах горбатого могила исправит. Другой моей рацухой, позволяющей с помощью штатной аппаратуры наблюдать on-line на экране осциллографа полосы пропускания приемных трактов прямо при их настройке, даже технические службы корпуса заинтересовались. Еще бы. Это много удобнее, чем их по точкам карандашом на миллиметровке строить. Крутанул регулировку - рисуй. Еще крутанул - опять рисуй. Так полосы сутки можно пронастраивать. А тут крутишь и сразу всю её видишь. Видимо, инструкции были написаны и утверждены для каких-то более старых проверочных генераторов, режим качающейся частоты не поддерживающих. Но ладно, бог с ними, полосами.

Хорошим стал оператором Владимир Васильевич. На горке вокруг будки бетонная стенка была, чуть больше метра высотой. (Это её верхний край, снежком припорошенный, виден в нижней части фотографии.) Черт его знает, с какой целью её соорудили. Смысла в ней разумного не было. Весной смотрю, под стенкой этой хрен растет. Я воину и говорю:
- Убирать площадку будешь, овощ этот не трогай. Это будет мой овощ. Он к осени вырастет, я его в дело пущу.

Осенью стоим мы у входа в Центр, он как раз внутри горки находился, а оператор сверху и кричит:
- Товарищ лейтенант! Вы только посмотрите, хрен-то у вас какой здоровый вырос!

Вся РТБ возвеселилась.

А еще расторопный Володя стал чемпионом полка по одеванию. Всего, чего можно. "Подъем-45 секунд" делал меньше чем за тридцать. ОЗК химзащиты тоже чуть не вдвое быстрее положенного. ОЗК это для солдат. У офицеров был химкомплект Л-1. Однажды решили проверить на время, как мы и ОЗК надеваем. Ясное дело, взял я комплект своего оператора. Команда "ОЗК надеть. Газы!" Я, как всегда - очки в карман, противогаз на черепушку. Раскидываю комплект, начинаю влезать. А у Вовы там шнурков внутри всяких дополнительных понавешено - море. Рационализатор спецодежды нашелся . Ох и попутался я со слепу в этих его доработках! Под язвительные насмешки проверяющих...

Оператор же с кабины "А", азербайджанец, тот всем, не исключая аншефа, "ты" говорил. Никак не мог переучиться. Первый-то раз, в начале беседы, еще помнил, а чуть дальше разговор, всё - опять сбивался. И еще постоянно напевал себе вполголоса. Днём как-то захожу в караульное, ведомость отметить. А там веселье.
- Что это тут у вас такое?
- Да вон, Гюльгасан. Уже второй час поёт "А я в Россию, домой хочу!" и никак остановиться не может.

Аббревиатуру ПВО офицеры раскрывали как "Подожди Выполнять - Отменят". Солдаты же как "Пока Воюем - Отдохнём". И действительно. Прибежав по сирене и отработав начальный этап связанный с контролем, сбросом маскировки с "пушек" и т.п. значительная часть воинства падала отдыхать под гудение работающей аппаратуры. В повседневной же службе личный состав был занят по горло. Поддержание порядка на матчасти и территории, помощь офицерам при проведении регламентных работ. Внутренний наряд. Полковой караул, когда дивизион снят с первого срока. Но в первую очередь караул в дивизионе. День радиотехническая батарея, день стартовая. И так всю службу. "Через день на ремень". Большинство за два года и в увольнении ни разу не было. Провалились бы эти "ромашки " , охрана которых требовала постоянного поста. Потому выезд в город, если, конечно, это не в полковой караул, был для солдат как праздник.

Однажды Герману боец на разводе заявляет - зубы, мол, болят.
- Хорошо, поедешь в полк лечить. У кого еще зубы болят?
- У меня, товарищ майор!
- Тоже поедешь. У кого еще?
- У меня!
- У меня!
- Так. Набралось больше трех человек. Вызываем врача сюда.

Самая хохма, что врач в тот день действительно приехал. Не стоматолог воинский, Юры Д. жена, а просто полковой дохтур. С обычной плановой поездкой. Узнав, что личный состав на зубы жалуется, приказал доставать из санитарной машины АППАРАТ. Мои зубы не болели, но даже и мне при виде АППАРАТА как-то слегка поплохело. Вешалки такие бывали, как сейчас выражаются, офисные. Внизу напольный стальной тяжеленный блин, из него труба в дюйм с четвертью, на верхушке трубы консоли с крючками. АППАРАТ был примерно таким же. Только вместо крючков из трубы выходил гибкий вал с цангой для крепления боров. А в полуметре от пола к той же трубе были пристроены велосипедные педали, с помощью которых эта бормашина и приводилась в действие. Военно-полевая стоматология! У всех воинов зубная боль сразу прошла без врачебного вмешательства. (Настоящего больного Лёха на другой день всё же отвез в стоматологию.)

Помнится, послали меня, как самого на точке спортивного офицера, на полковую спартакиаду команду от дивизиона везти. Десяток человек от парко-хозяйственного дня оторвать. Заодно и офицерскую "нишу" от дивизиона в соревнованиях своим телом закрыть. Отработали, домой едем. Суббота, часа два дня. И по городу афиши - фильм "Великолепный" с Ж.-П. Бельмондо. Событие культуры, хрянцузский фильм. Воины и взмолились.
- Давайте посмотрим! Ну надоело нам то старьё узкопленочное, что на выходные присылают. И выступили мы ведь хорошо.
- Да уж, посмотришь тут. О выезде машины из полка уже на "Планшет" доложено. Как в дороге задержишься, да еще на два с лишним часа? Они там от беспокойства сами на уши станут и, не дай бог, еще и полк поднимут. (Эх, были бы тогда мобильники! ) Ну а те, которые в караул пойдут, как вы без отдыха?
- Да нормально, не первый раз!
- Ладно, беру всё на себя, уговорили.

А в кассах очереди длиннющие и на ближайший сеанс, что минут через десять, уже всё продано. Иду к директору. Объясняю ситуацию, красочно описываю режим службы воинов наших. Помогите защитникам неба в плане культурного отдыха. Молодец женщина. Не только остатки брони отдала, но даже и пропустить бесплатно велела. Те бойцы, кому мест не хватило, на ступеньках в зале сели. Обошлось и с задержкой. Андрюха дежурил, он аншефу не спешил докладывать. А лишь только заволновался, если о нём так вообще можно сказать, как мы уже тут. Развод, правда, задержали, потому что половине команды в наряд и караул было тем вечером. Еще и нарушение положения об обязательном отдыхе перед заступлением. Засни воин на посту, мог бы на меня вину спихнуть, не привёз, мол, вовремя. Зато кино посмотрели.

Склонный к экстремальным обощениям комбат выражался так. "Солдаты делятся на две категории. Одни не умеют работать, другие умеют не работать." На самом деле, это верно лишь отчасти. Были такие, которые сначала не умели, а потом обучались и работали. Были и такие, которых и обучать-то не надо было. А были и полные разгильдяи, основной целью которых было от любой работы уклониться или выполнить её минимально, лишь бы отвязались.

Был в РТБ один воин с маршальской фамилией. Ну, к примеру, Чуйков. Тот еще суконец. Из ушлых пакостников. Осенним вечером прихожу я на ужин и слышу в штабе какой-то тарарам. Захожу, любопытства ради. Аншеф, Герман, комбат, дежурный и в их компании какой-то пьяный мужик в телогрейке. Мужик твердит только одно - отобрали бутылку водки, вот вам сумка пустая. Оказывается поймали его на первом посту. Поймал часовой, оператор СВК Чуйков. Про водку какую-то знать ничего не знает. Мужика сдали вызванной милиции - с гражданскими нарушителями полагается ей разбираться. Чуйкову Папа отпуск объявил. Но ВВ печенкой почуял, что что-то не так. Отпуск, не им объявленный, он не мог отменить, но стал за малейшие провинности объявлять Чуйку "месяц неувольнения", значит, и задержки поездки. Вот тогда-то воин в отместку кабину "А" и раскрутил. Лишь потом, месяца через три, бойцы мне рассказали, как на самом деле всё было.

Мужик из соседней деревни давно хотел у военных с грузовой машины бензонасос снять. Вот в тот вечер, крепко у магазина выпив, решил по дороге домой это дело и довести до реализации. Но от незнания расположения да с пьяных глаз всё перепутал - вместо автопарка полез на "семёрку". (Возле хранилища тоже три машины стояли. ЗИЛы-131 в специальном исполнении и на запрете повседневной эксплуатации. В любой мороз от ключа стартером заводились.) Чуйков его остановил, а чего не остановить-то в половине седьмого вечера. Скомандовал "ложись". В те времена девяносто процентов мужского населения страны армию прошло и про "неприкосновенность часового заключается в ...праве применять оружие..." хорошо помнило. И возможные последствия понимало. Застрелит часовой со второй пульки, да в отпуск поедет. Мужик команду выполнил, Чуёк начкара вызвал. Дальше события приняли нештатный оборот. Нарушитель бойцам о цели своего проникновения рассказал и, чтобы отпустили, бутылку водки предложил. Она у него с собой была. Воины бутылку взяли, отпустили сперва дядю. Метров на десять . Но тут Чуйков решил, что надо и отпуск тоже поиметь. Опять клиента в грязь положил, а начкар дежурного вызвал. Вот потому в штабе пьяный дяденька от возмущения ни о чем, кроме как о бутылке и не говорил. Не мог поверить в такую беспредельную подлянку со стороны подрастающего поколения. Пузырь, спрятанный на территории поста бойцы после караула выпили, конечно. Даже не попались в тот раз.

Отпуск. Отпуск с "точки" это практически несбыточная солдатская мечта. Для того чтобы его получить, мало было служить безупречно. Нужно было безупречно служить на достаточно заметном месте, причем в момент отпуска тебе на это место должна была найтись замена. Вот оно, диалектическое противоречие о единстве и борьбе. Так что, уж если выпала тебе с неба звезда, не делай глупостей. Будь готов ловить.

Рядом с будкой на горке размещался ПВН - пост визуального наблюдения. Этакий бетонный стакан с окошками, с размеченной внутри азимутальной шкалой. Вдруг станция цель вовремя не "увидит", так ей с этого поста сообщат. Если она рядом пролетит. Никакого серьезного отношения к этой штуковине не было. Редко, когда туда кого реально сажали. Солдатики пост не любили, все же в зоне излучения находишься. А когда там дежурили, то в основном дурака валяли. Дремали или мечтали о дембеле.

По воскресеньям нас частенько округ тревожил. Обычно около семнадцати часов. Пустит контрольную цель по большому кругу и проверяет, как один за другим по ней полки разных корпусов работают. Вот при такой работе сидел на ПВН старательный парень, взвода управления водитель рядовой Фарид Шайдулин. Татарин из-под Алма-Аты, только месяца три как призванный. И вместо того, чтобы мух считать, службу нёс, за небом бдил. Видит - несется аэроплан над самой головой. Боец шустренько о нём в кабину "У" сообщил. Причем даже азимут успел засечь. Я направленцем сидел и дело это во всей красе наблюдал. Тёзка, даже команды стреляющего не дождавшись кабину развернул и в догон цель повёл. Тут аншеф команду выдал, пуск и привет. Доклад на КП полка.
- По данным поста визуального наблюдения, "Планшет" уничтожил стрельбой в догон низколетящую цель, азимут ..., дальность...
- Планшет! - спрашивает спустя минут пять К-й, командир сменивший Папу. - Фотоконтроль сделать успели?
- Успели, только еще не проявили.
- Кто был на посту?
- Рядовой Шайдулин.
- Объявляю ему отпуск.

Операторы РС, дедушки, которые в синхронной пятнадцатисекундной работе с наводчиком эту цель обслужили, чуть со своих кресел железных не попадали. Вот, мол, пруха молодому! Оказалось, весь горьковский (нижегородский) корпус, работая с АСУРК, эту цель только тремя дивизионами обстрелять сумел. А в нашем корпусе, которому АСУРК в этот день использовать не разрешили и отключили, вообще лишь "Планшет" (ну и полк) единственный отличился. Благодаря тому, что зелёный Фарид хлеблом не щелкал. Ведь СРЦ низколетящую за горизонтом видеть не может. Потому на индикаторе кругового обзора цели нет. Стреляющий не знает, что у него низколетящий рядом вот-вот появится и надо наводчику в этот сектор луч станции наведения направить. Не сразу, месяца через три, но в отпуск Шайдулин съездил.

Случались ли тогда в армии крупные происшествия? Случались. О них мы узнавали из приказов по корпусу или гарнизону, зачитываемых перед всем личным составом. Не из "свободной прессы". Вот пара из того, что вспомнил.

В городе боец железнодорожного полка ушел из расположения, прихватив автомат. Причина - письмо из дома: "брат получил восемь лет, отомсти". Вышел на Московское шоссе и открыл стрельбу. Двоих гражданских положил, еще скольких-то ранил. Был застрелен с вертолёта.

В Ивановском (?) полку при реальной заправке на "шестерке" воины работали в противогазах со снятыми клапанами. Умники их всегда извлекают, чтобы по утрам на тренировке по "химдыму" легче бегать было. А вот почему они в тех же ПГ на заправку пошли, не знаю. Итог - два трупа, троих спасли. Виноват офицер, руководивший работами. Проверять надо.

Случались ли у нас в дивизионе происшествия? Не без того. Даже вернее скажу - случались регулярно. Я как-то вечером в штабе высказался, задумчиво полистав книгу дежурств.
- Ну вот. Осталось мне служить четыре месяца. Это значит, примерно двадцать два дежурства. Стало быть минимум одно ЧП - моё.
- С чего это ты взял? - поинтересовался Герман.
- А вы по журналу гляньте. У нас в среднем каждые три недели что-нибудь да случается. Три недели - это двадцать один день. Что подряд, что в разбивку - разницы нет. Стало быть хоть раз да на одно из двадцати двух дежурств ЧП должно выпасть.
- Это ты всё правильно говоришь. Только разве это ЧП? Это так - обычные происшествия. Мелочь.

И в самом деле. Большая часть происшествий на чрезвычайные никак не тянула. Хотя и мотала нервы. Вот хотя бы из моей практики.

Самое простое происшествие - праздничный день. Дежурному офицеру праздник - что лошади масленица. Бегаешь, как последний пёс, ждешь неприятностей. Сверху тебя травят: каждые четыре часа проверка личного состава с его построением, каждые два часа - докладывай, как там у тебя, всё ли хорошо? Вымотаешься за сутки, как за пять дежурств.

Случайная стрельба. Иногда это случалось у смененного часового при контрольном спуске после разряжания карабина. Пока по постовому маршруту движется, передернет затвор ручонками шаловливыми, да и забудет. А потом - бах! Однажды меня этим здорово напугали. В пятом часу утра, темно еще, слышу вдруг, от караулки ОЧЕРЕДЬ! Где-то из трех пулек. Ничего себе! Откуда очередь? Ведь в дивизионе одни карабины. Нападение на караульное помещение? Нетушки, до выяснения я туда не побегу. Звоню им из казармы.
- Что у вас за пальба?
- Это при разряжании.
- А почему очередь?
- Не знаем!

Потом оказалось, что карабин был неисправен. Есть там такая фиговина, вроде храповика, шептало называется. Вот из-за этого сношенного шептала карабин и начал палить как автомат.

Заодно отмечу. "Взять" дивизион можно было почти голыми руками. Хватило бы и троицы крепких решительных дядечек с кухонными ножами. Без спецподготовки, но минимально знакомых с организацией службы. Таких в стране полно - от одного только химкинского района на трехдневные сборы однажды нас 700 ЗРВ-шников собрали. Взять примерно по следующей схеме. КПП и при нём караульное помещение с пулеметом запросто обходится и оставляется в стороне. Тысяча шестьсот метров периметра, из них 90% неохраняемого и без сигнализации - перелезай на здоровье! Лучше всего между тремя и четырьмя часами утра. Самое сонливое время. Можно для страховки с коммутатора на Центре начать, безоружного телефониста там связав, чтобы соединить никого не смог, а можно и этим не утруждаться. Казарма не запирается, дежурный сержант отдыхает, дневальный заторможен, штык-нож его только спину чесать годен. Дежурный офицер в штабе, если даже и вроде меня, не спит, тоже пока не мешает. Нож под горло дневальному, тот тихо покажет койку дежурного. То же самое ему - и в руках ключи от ружейной комнаты. Всё, дело сделано, никто не пикнул. Ракеты большие и никому не нужны, а всё стрелковое, что не в складе НЗ под сигнализацией, можно теперь элементарно вывезти. Из автопарка хозмашину, солдатики погрузят, куда денутся, выезд - минуя КПП тараном заборного пролёта. До свидания, мальчики! Слава богу, в советские времена такое и представить было невозможно. Зато сейчас, даже если подходы к периметру минировать, так останется опасность, что и мины украдут.

Были еще происшествия бытового плана. Вот самое обычное. Где-нибудь часов около шести вечера, только ты дежурство принял, вырубают электричество. Ужин к этому моменту на плите, наполовину готов, но стоп процессу. Надо разводить дровяную плиту. Дров готовых, как водится, нет. Ищешь свободных бойцов, чтобы их напилить. Одни только заступили, другие только сменились, наищешься еще. В результате ужин задерживается аж до программы "Время". За полчаса до неё дают напряжение, а к моменту начала положенного просмотра заявляется шефуля в дурном духе. И ты, ничем "не виноватый" и такой старательный, получаешь пистон за нарушение установленного распорядка дня.

Или происшествия "за забором". Бойцов иногда, человек по пять-семь в клуб на танцы отпускали. А когда, как это теперь называют, "группа" среди бойцов неплохая сложилась, то она даже в этом клубе выступала. Шефуля такие дела иногда поощрял в зависимости от настроения. Потому девушки знакомые у бойцов, конечно, в окрУге завелись. Да и до того не без того. Когда девицы по своим деревням после танцев или кино расходились, так мимо "точки" идя непременно песни горланили. И воины к ним гулять, ясное дело, бегали. Обычно даже не в самоволку, а просто по шоссе, плюс-минус полтораста метров от КПП. За особое нарушение это не считалась. Лишь Герман крикнет, увидев, "давай домой!". Или даже просто "смотри у меня!" Но была в этом деле одна опасность . Само шоссе было дурное. Кто-то говорил - на сто три километра сто семнадцать поворотов. И местные, да и дальние, часто по нему ездили в нетрезвом виде. Это еще мягко сказано. Раза четыре я своими глазами глазами видел валявшийся у дороги на боку трактор " Беларусь", по-моему один и тот же. За мои полтора года только по этой деревне при авариях семь трупов. Как раз за дивизионом был очень паршивый поворот. Сколько на нем кувыркнулось, даже сказать затрудняюсь.

Веду я воинов на пруд организованно купаться. Строй на дорогу вывел, видим катастрофу, случившуюся только что. Стоит ЗИЛ-157, кунг с подмосковным номером. Перед самым его капотом валяется мотоцикл "Восход", у меня самого такой дома остался. А спиной к нам, в капот уткнувшись, человек. Согнулся и как будто что-то рассматривает. Подошли ближе, глянули... У 157-го фары решетками защищены. Вот голова этого мотоциклиста на встречном курсе как раз и попала между правой решеткой и капотом. Треснула и застряла. Тут бы и шлем не помог, даже если бы и был. На голове разможженной клиент и висит. А чуть дальше, метрах в пяти, улетевший пассажир его, тоже уже не живой с разбитым вдрызг затылком. Зрелище жуткое на ярком солнце. Это же надо до такой степени напиться, чтобы начать разъезжаться со встречным правыми бортами. В машине ошалевший водитель моих тогдашних лет. Ни жив, ни мертв. Заехал, землячок. Позвонил я с КПП в полк, в ГАИ чтобы сообщили. Однако предложение отложить купание бойцы все же отвергли. Пошли даже после такой невеселой картинки.

Но тот-то случай коснулся военных только как зрителей. А бывало и похуже. Сидим в штабе на ежевечерней случке у шефа. Входит начкар Блошенко. Докладывает - на шоссе у того поворота машина сбила девчонок и вроде бы (о, формулировочка!) с ними был наш (забыл фамилию, помню лишь, что водитель тягача и из Калуги родом), скажем, Царёв. Побежали смотреть. Фарами ГАЗика место осветили. Осколки фар по снегу. Лежит девчонка сильно пострадавшая, но еще живая. Сестренки её нет, нашего бойца тоже. Девчонку быстро в Спасское для первой помощи, оттуда их санитарной машиной в город. Место вешками обозначили, на случай снегопада. Готовность сыграли - Царева нет. В полк доложили. Шефуля в машину упал, в больницу рванул. Хоть что-то узнать, если в та сознание придет. А тут и Царёв пришел. Говорить почти не может, в той аварии от удара язык прикусил до полного распухания. И бедра ушиб сильнейший. Сказал, что его и вторую те двое в машине с собой забрали и отпускать не хотели. Когда километра два уже за деревню отъехали, сирену услышали и его выпустили. Шеф из города вернулся, сказал, что первая умерла на операционном столе. Вторую милиция через день нашла, метрах в ста от дороги в снегу закопанной. Установили, что травмы были для жизни не опасные, умерла от того, что добили. Вот так. Две сестры-близняшки неполных восемнадцати лет. Барахляным солдатом был этот Царёв, но до самого своего скорого весеннего дембеля стал тихий-тихий. Когда этих подонков судили, его свидетелем уже из дома вызывали.

С травмами происшествий при мне было два. Одно с нашим откомандированным водителем в полковом автопарке произошло. Чем-то его придавило до сложного перелома бедра. Подробностей не помню, а вот парень был хороший. Узбек из Ташкента, Гаибназаров по фамилии.

Второе происшествие, прямо скажу, случилось из-за моей халатности. За два месяца до конца службы. В конце ноября сдавали мы станцию в очередную доработку. Мороз стоял уже градусов под двадцать пять, обледенело всё. Это было моё последнее свёртывание. Прислали из полка в помощь дополнительный АТС - артиллерийский тягач средний, гусеничный монстр в триста лошадиных сил. В отличие от нашего дивизионного траки на нем были обрезинены, чтобы асфальт не портить.


<< К началу повести -:::- Далее >