Хочу рассказать вам о ЛУЧШЕМ ИЗ НАС. О человеке, который 31 октября этого (2012) года и много лет еще после этого дня будет праздновать свой день рождения. Нет. Не юбилей… Один из многих своих дней рождения.
Просто Володя Калганов переживает сейчас не лучшие дни в своей жизни. А мы – его однокурсники по биофаку Донецкого государственного университета – хотим его поддержать в эти дни своей памятью, добрым словом, пожеланиями добра и счастья.
Когда в сентябре 1971-го мы робко пришли в шестой корпус ДонГУ, в наших рядах уже была группа достаточно уверенных молодых людей – выпускников подготовительных курсов университета. Но даже среди этих ребят и девчат выделялся стройный и высокий парень с тонкими чертами лица, уверенной походкой и голосом, ироничной улыбкой, разумной безаппеляционностью.
Кому-то это может показаться странным сочетанием, но в советские времена это было оптимальным сочетанием. Этим человеком был наш Володя Калганов.
Скажу сразу: я всегда завидовал его аккуратности, подтянутости, умению управлять большими группами людей. Я тогда думал, что эти свойства – следствия службы в армии… Я прошел школу жизни (в Армии). Меня это не спасло…
А Володя сделал ошибку. Ему нужно было бы остаться в войсках. Минимальная ступенька его военной карьеры – полковник. А чем черт не шутит – и генерал!
А у нас он с первого до последнего дня был на полковничьей должности – старостой потока ( и группы, в которой учился).
Лишь много лет спустя я узнал причину его крепкого характера: служба на Кубе…
Чистое вранье. Даже служба на Кубе не смогла бы сделать меня Володей. Осенью 1974 года в совхозе имени Котовского Володя рассказал нам о том, что пришлось пережить в армии...
А его вместе с сотнями простых советских салабонов отправили в трюмах простых советских транспортных (гражданских) судов поддерживать революцию на острове… Не могу удержаться, чтобы не процитировать песню Пахмутовой и Добронравого, которую в шестидесятые не знали только тупые и ленивые:
«Куба — любовь моя!
Остров зари багровой…
Песня летит, над планетой звеня:
«Куба — любовь моя!»
Слышишь чеканный шаг?
Это идут барбудос.
Небо над ними — как огненный стяг…
Слышишь чеканный шаг?
Мужество знает цель.
Стала легендой Куба…
Вновь говорит вдохновенно Фидель, —
Мужество знает цель!
Родина или смерть! —
Patria o muerte!
Солнцу свободы над Кубой гореть!
Родина или смерть!
Куба — любовь моя!
Остров зари багровой…
Песня летит, над планетой звеня:
«Куба — любовь моя!»
А песню эту пел Муслим Магомаев…
Я мог бы славословить или пустословить. Но у меня есть свидетель более авторитетный чем я – Фидель Кастро. Ребята из Советского Союза сидели в железных трюмах в тропической жаре, от которой их отвлекала только Кока-Кола, которую кроме них в СССР пили только члены Политбюро. (Я служил в подобном климате: через неделю можно было взвыть от чудовищной влажности воздуха и духоты…)
Фидель позвал наших бойцов на САФРУ – рубку тростника. Это – каторжная работа потому, что жарко. Потому, что влажно. Потому, что сок тростника, попадая в глаза – разъедает их, как кислота. Потому тростник рубят в сетчатых очках.
Можно было бы не верить словам Володи, но мы – выходцы из СССР – помним, что там все были героями. Потому и словам Володи можно было верить… А Команданте после окончания Сафры приехал и сказал нашим отцам-командирам: «Я готов обменять две роты моих карабинеров на одну роту Советских солдат, которые рубили тростник…». И я позавидовал этой оценке.
Сколько лет прошло, и я верю в те слова Команданте. Володя был таким все пять лет, которые мы учились рядом. Он мог бы спустить на тормозах свою должность старосты…
Еще Володя рассказывал о «Кубинском сале» - плодах авокадо, которого мы тогда не знали. Володя рассказывал, что Остров Свободы он протопал своими ногами. Если хотелось кушать – намазывал «Кубинское сало» на хлеб и был сытым много часов.
Много раз я вспоминал этот рассказ, когда делал салат из авокадо с креветками. Сейчас я опасаюсь есть кубинское сало – разносит в ширину больше, чем в длину…
Я не хотел бы ответственности старосты. Это не давало никаких преимуществ, кроме неприятностей: мы опаздывали на пары, мы прогуливали занятия. Мы были – просто независимыми. А отдувался староста.
А знаете, что он и Валера Лобко в самые грязные времена (по причине погоды) ходили с чистыми штанинами. После армии я тоже долго ходил таким же красивым. Строевой шаг учил правилоьно ставить ногу… Потом – разучился.
А на втором курсе Володя организовал лучшую всех времен и биофаков футбольную команду «Бизоны». Много лет спустя я спросил у Коли Братченко – члена команды: «Кто придумал название команды?»
В ответ услышал убийственное и презрительное: «Как кто? Конечно, Володя Калганов!!!»
Мне стало убийственно и презрительно стыдно (я всегда бегал между бизоновцами на занятиях по физкультуре, но мне никогда не доверяли «бизоновку»). По этой причине я утерся и спросил Колю Братченко: «Но, почему «Бизоны»?
«Как почему? – в очередной раз возмутился моей тупизне Коля: Ведь мы в те времена ВСЕ (!!!) носились, как бизоны!»
Поверьте, друзья, в этот момент я погладил себя по далеко не молодой груди в том месте, где на серо-грязно-голубой футболке должна была быть нарисована черная морда бизона, похожая на мужественное лицо Вити Михайлова – нашего известного однокурсника.
«Бизоновки» были валютой. Сейчас бы сказали – БРЕНДОМ. ЗА МАЙКУ МОЖНО БЫЛО ПРОДАТЬ ДУШУ… В те времена было три бренда биофака: лауреат конкурса «Алло, мы ищем таланты» ансамбль «Веселые мушкетеры» (которые стали известными на весь Союз задолго до известного фильма с Боярским), ВИА «Коралловые рифы» и футбольная команда «Бизоны».
М-да. Многие полегли под их копытами. А главное, что команда была связана с нашим курсом и ее капитаном – Володей Калгановым. Кто помнит «Бизонов» после нашего выпуска?…
Был ли он лучшим студентом – вряд ли. А считается ли успеваемость признаком совершенства? Альберт Эйнштейн (по мнению его преподавателей) был тупым неудачником… И что? Кто помнит сокурскников Эйнштейна?
Нелли Яли вспоминает, что их (володина) группа сдавала экзамен по немецкому языку. Преподаватель немецкого была Сталина Матвеевна. Группа была не готова, но ребята приняли правильное решение: Володя Калганов и Валера Лобко сумели своим обаянием и, скажем так, коммуникабельностью договориться. В итоге, были собраны все зачетки нашей группы, и у всех была выставлена оценка "хорошо"… Скорее всего, эта оценка никак не повлияла на дальнейшую судьбу группы и страны.
Таня Кононенко вспоминает, что Володя всегда дурачился и разыгрывал Колю Харитонова, называл его "Колюля". Приколы над Колюлей очень веселили ребят.
=====
Мы любим лучшего из нас – нашего дорогого старосту. Мы желаем ему здоровья и долгих лет жизни.
Это может показаться странным, но судьба Володи небезразлична людям , которые его никогда не видели. Я много говорил о нем со своими однополчанами, и получил такое трогательное письмо от своего однополчанина Павла Либеранского – очень известного ныне в своих кругах человека:
«Владимир, поздравляю тебя с днем рождения, и низко кланяюсь тебе, доброму и мужественному, преданному и близкому для многих, кто рядом, кто уважает, кто подражает тебе, поддерживал и поддерживает сейчас!
В этот особенный день для тебя, у нас есть возможность сказать тебе, как здорово, что есть жизнь, друзья, любовь. Это даёт нам перспективу жить, ценить настоящее и надеяться на будущее. Кто то мудро сказал: "Надежда - единственное благо, которым нельзя пресытиться".
Желаю тебе, массу причин для оптимизма. А оптимизм - это роскошь великих людей. Сил тебе и любви. Да, именно любви ко всему и ко всем, несмотря ни на что. В этот день, мы с тобой в мыслях и в наших общих мечтах. Главное не сдаваться, как нас и учили, а жить мечтой, что где-то есть те, кто придает сил на расстоянии, любит и ждет.
И конечно, верить, верить в Сверхсилу Всевышнего. В нашу дружбу. В Жизнь. В Любовь. Обнимаю тебя. С праздником в твой день!»
