Хроники
   Жакко

Первый день
Второй день
Третий день
Пятый день
Шестой день
Седьмой день
Восьмой день
Правила техники безопасности

---

	22 июля 2008 года. г. Линдос, о-в Родос (36°38’02.05” с.ш., 28°52’13.24” в.д.) – Кекова (36°11’40.04” с.ш., 29°51’24.85” в.д.). 95 морских миль.
	Начало дня я воспринял из своей каюты сквозь сон. Адмирал накануне вечером предупредил о ночном выходе на очередной этап нашего плавания. Из бухты Линдоса Trinity должны были выводить Катя и Наш Добрый Друг. …
	Вначале был топот по палубе, грохот чайника на плите. Затем взревел двигатель, заурчал брашпиль, зазвенела якорная цепь и... Яхта резко клюнула носом. Через десяток секунд клевок повторился.

- Этого только не хватало,- сонно подумал я, поворачиваясь на другой бок.
После третьего клевка двигатель заглушили, и яхта вновь погрузилась в сон до восхода солнца. Якорная цепь крепко застряла между камнями бухты.
Я проснулся от того, что кто-то кашлял, сморкался, плевался и плескался за тонкой оболочкой нашей мыльницы… Я еще не говорил, что наши стеклопластиковые яхты называют "мыльницами"? Дело в том, что их штампуют на однотипных матрицах, наклеивая слой за слоем стеклоткань на синтетических смолах. Получаются прочные, как танки скорлупы.
Жутко не хотелось подниматься и принимать на свою голову боль. Поднялся…
После восхода солнца попытки освободиться возобновились. За много месяцев до этого дня мы уже ломали голову над подобной ситуацией. В Москве Адмирал на вопрос курсантов «Что делать если якорь не извлекается?» ответил, что все зависит от обстоятельств.
Сейчас обстоятельства возникли, но выхода из них мы (по крайней мере я) не видели. Помните фотографию дна бухты, на которую я обращал внимание в предыдущей главе? Камни кажутся так близко, но до них 9-10 метров. Если нырять – значит испытать давление еще в одну добавочную атмосферу.
За бортом плавал Наш Добрый Друг с плавательными очками на лице. Я бы сказал, что это были аквалангистские очки, но до аквалангистских им было как Жигулям до автомобиля. Наш Добрый Друг потом жаловался, что очки плохо прилегали к лицу, и заполнялись водой после каждого нырка.
Для тех, кто не в теме, объясняю. Очки нужны для того, чтобы привести в соответствие привычки нашего надводного глаза к преломлению света в воде. Без воздушной прослойки между глазом и стеклом маски человек не способен нормально различить предметы более чем на 1 метр от лица…
Красавец Наш Добрый Друг плавал вокруг Trinity около часа и давал направления, по которым можно было выдернуть цепь из-под огромного донного камня. Ответственность была огромной: он мог направить нашу лодку так, что цепь намоталась бы вокруг камня в Гордиев узел, для которого мы не нашли бы меча.
Не знаю как вы, но я всегда примериваю ситуации на себя. Я бы не смог столько времени продержаться на воде, держаться на поверхности, уворачиваться от яхты. В какой-то момент я увидел ноги Нашего Доброго Друга, мелькнувшие под корпусом яхты… Бог миловал.
Минут через 40 Trinity резко дернулась, и Наш Добрый Друг сказал фразу, от которой у меня оборвалось сердце: "Цепь ОТОРВАЛАСЬ!!!"
У нас был запасной якорь. Но у нас не было запасной цепи!!!
Катя продолжала жать на кнопку брашпиля, он гудел, цепь выходила из воды, и… вот появился плужок нашего якоря. Мы облегченно вздохнули.
Этот же облегченный вздох я услышал, когда мы смотрели фильм-отчет о нашем плавании. Рано вздыхали! Якорь пополз на направляющую, на которой он обычно лежал в походе, коварно развернулся, СОСКОЧИЛ с нее и ГРОХНУЛ по правой носовой скуле… Trinity обиженно заскулила и замолчала. В тот момент мы не восприняли происшествие всерьез. Серьезно к этому отнеслись хозяева яхты при приемке. Но до хозяев еще нужно было доплыть.
Уже при просмотре фильма Адмирал успокоил нас: обрыв цепи – не трагедия. Мы бы вызвали легкого водолаза, и за 150-200 евро он решил бы наши проблемы. Но это было уже вдалеке – на суше.

	Мы тупо сворачивали швартовые концы. Все продолжали переживать первую неудачу утра. Каждый тихо молил о том, чтобы это была последняя неприятность. И никто не прислушивался к размеренному урчанию двигателя, который на малом ходу продолжал двигать нашу яхту… на прибрежные скалы. Почему двигатель работал и почему никого в этот момент не было у штурвала – никто не знает… Волнений с утра было так много, что из бухты мы вышли молча. Часа два –три шли под дизелем (жертва в пользу аккумуляторов). Предстояло пройти 71 милю до города Кастеллоризо на острове Мегисти. При средней скорости 5 узлов нам требовалось более 14 часов хода… Солнце должно было сесть раньше.
	Мы шли полными курсами (т.е. ветер дул нам практически в спину). По звукам, которые производила яхта, казалось, что она, как кит взлетает над водой и шлепается на поверхность моря. Штука в том, что, если у вас желудок наполнен котлетами, то от прыжков кита котлеты взлетают до горла, а потом занудливо опускаются обратно в желудок… Потом кит снова начинает прыгать... И, вот ведь, паразит – прыгает и прыгает. А котлеты сползают и сползают… И есть ведь люди, которые говорят, что на них действует колышущаяся вода… В голове наступает отупение. Со лба течет пот… а может мозги? Умница-Катя сидит на банке кокпита и грызет московские сушки, чтобы заглушить муть в желудке. В былые времена моряки грызли заплесневелые сухарики… Катя умница потому, что своим умом сумела поступить в австралийский университет, своим трудом строить жизнь, найти увлечение – парусный спорт. Ей часто было плохо от болтанки, но она этого не показывала. При каждой возможности она выключала автопилот и становилась за штурвал. Одно слово – Умница. Еще и сушки грызет. Что можно рассказывать о Средиземном море, когда во все стороны видна только вода? Ничего. Ну, остановились минут на 20-30, покупались и… пошли дальше. Адмирал… (Ребята. А ему-то уже далеко за 60!!!) прыгал в море с рубки или с релингов (ограждений палубы). Адмиральские прыжки в море через релинги не мог повторить никто. Идеальные прыжки!
	Часов в семь мы приблизились к турецкой территории в районе Патара Бич. Эта двадцатикилометровая песчаная береговая полоса считается лучшим классическим пляжем Европы. Когда Адмирал читал нам в Москве лекции по определению расстояний до ориентиров на берегу, он, очевидно, хорошо понимал, что имеет в виду. По его словам (уже в море), эти пляжи – любимое место отдыха пышнотелых немок. Немки, вне зависимости от возраста и комплекции, ходят и лежат на пляже исключительно в натуральном виде, недоступном для воображения даже после просмотра крутого порно. Немок мы не увидели. Ориентиров для определения расстояния на берегу не было. Было уже поздно, и все ориентиры оделись и разошлись по отелям и отельчикам.
	Был невероятно красивый закат с розовым полосатым солнцем, которое летало над горизонтом теннисным мячиком. Нас трясло и болтало, но нам было хорошо. Адмирал с Адмиральшей сообщили нам, что в этом месте земного шара ВСЕГДА болтает. Под качку они вспомнили о счастливой молодости, когда Адмирал катал состоятельных людей на яхте, а Адмиральша делала то же самое с теми самыми на воздушном шаре. Иногда яхта и воздушный шар возвращались на грешную землю, где они (адмиральская пара) навсегда и встретились. Бог мой, какое романтическое место – море. Чего в нем только не узнаешь?
	К восьми часам вечера наступили сумерки, и мы поняли, что войти в темноте на рейд Кастеллоризо мы не сможем ни с севера, ни с юга. Здорово дуло и болтало. В этот день мы поставили личный рекорд перехода – 7,5 узлов (порядка 12,5 километров в час). На четвертый день доверие к лодке достигло такой степени, что я мог пройти с кормы до носа и обратно в любое время суток, при любой качке. Лишь один раз было страшно: Адмирал вдруг тревожно запричитал и потребовал фонарь на палубу. Ему показалось, что у нас на ходу оторвался тузик… Не так было жалко заплатить за потерянную лодку, как было страшно подумать, что нам нечем было бы добираться до берега… На такой качке заполненную водой лодку затянуть на борт было невозможно. Адмирал осветил лодку и успокоился – она была на месте и на привязи. В нескольких милях по курсу два теплохода шли встречными курсами. Ситуация столь нереальная, что мы смотрели на них как на кадры фильма ужасов, размышляли о том: столкнуться они или нет, и очень расстроились, что каждая группа огней пошла далее своим путем. Мы не кровожадные, но так тоскливо в море ночью… После этого Адмирал всю ночь успокаивал нас тем, что до следующего места возможной швартовки (Кекова) осталось совсем немного – 15 миль.
	В четыре часа ночи мы подошли к Кекова, спустили паруса, включили двигатель и самым малым ходом стали входить в лиман Учагиз. Что это такое – расскажу дальше. Сейчас важно то, что в лиман нужно было входить в абсолютной тьме между грудой огромного количества мелких островов, которые торчат из воды, как зубы у акулы… Вы помните, как я рассказывал, о дороге между Анталией и Фетхие? Эти дороги были оконтурены дешевейшими, но чрезвычайно эффективными катафотами… Почему же эти острова не были обозначены так же удобно? Мы пялились в темноту, пытаясь вычленить из кучи темнот сумрак суши и мрак воды. Когда поняли, что без ночных очков это невозможно, Адмирал послал меня к плоттеру (экрану GPS – спутникового позиционирования), чтобы я прокладывал путь по спутникам. Когда видишь на крохотном экранчике кучки островков, вокруг которых находится кучки крестиков – то ли камней, то ли затонувших в разные времена кораблей, становится стремно: а вдруг ты ведешь яхту на одну из торчащих скал, которая когда-то возникла ради тебя-безумного?
	Trinity прошла по моему курсу, как по нитке. Горизонт серел в тот момент, когда мы встали против ветра и спустили якорь. Слева по борту высилась крепость. Справа в Учагизе прокашливался перед утренним намазом муэдзин… Я – разворачивал простыню в ко... кок...пите…

---

Переходы к другим дням путешествия:
Первый день
Второй день
Третий день
Пятый день
Шестой день
Седьмой день
Восьмой день
Правила техники безопасности