Хроники
   Жакко

Кстати! Думаю, что так происходит каждую ночь после Большого Лондонского Пожара 1666 года. Благодаря этому пожару, закончилась затяжная эпидемия чумы - произошла стихийная стерилизация города. Благодаря этому пожару, Лондон можно было бы перепланировать более рационально - сделать более широкие улицы - более широкие противопожарные разрывы. Но право частной собственности оказалось выше здравого смысла - Лондон восстановили по старым планам. Теперь сутки напролет британские пожарники героически предотвращают Большие Лондонские Пожары и мешают спать континентальным туристам.

Кроме того, прямо под окнами отеля лондонские таксисты делали свои акробатические развороты на 180 градусов. Во многих книгах о Британии отмечают феноменальную отзывчивость британских таксистов, которые подруливают к пассажиру из любого ряда улицы по первому взмаху зонтика. Мы видели это (точнее, слышали) еженощно: громкий оклик - разворот вверх по улице; вопль - разворот вниз. И так всю ночь. Очевидно, ночью зонтики плохо видны.

Кстати! В лондонском такси нам не пришлось поездить. Стоимость проезда в них достаточно высока. Но и без этого они производят невероятно сильное впечатление. Во-первых, архаичная - традиционная коробкообразная форма кузовов. Высокая крыша для того, чтобы входить внутрь с цилиндром на голове, и практически не склоняя головы. Во-вторых, несмотря на архаичность внешней формы, внутри (особенно водительское место) выглядят очень современно. Приборная доска не плоская прямоугольная, а окружает водителя дугой. Она напоминает приборную панель истребителя. В-третьих, лакокрасочное покрытие этих, в принципе, ординарных машин не может не вызывать восхищения. Глубокий темный цвет (хотя мы пару раз видели желтые такси) без единого пятнышка грязи, скола, без единой вмятины. Вообще, за неделю в Лондоне мы видели всего 2 (две) машины со следами повреждений. Обе с левыми (континентальными) рулями. Наверно, не туда смотрели.

И, наконец, - водители. Столько достоинства, граничащего с верблюжьим флегматизмом, я не видел нигде и ни в ком.

Оксфорд-стрит в часы пик (а в этом состоянии ось Лондона находится 24 часа в сутки) представляет собой сдвигающуюся в противоположных направлениях автомобильную пробку. Положение усугубляется еще и тем, что идиоты со всех континентов Земли пытаются пересекать улицу под самыми немыслимыми углами. На Континенте такая улица была бы красной и полнокровной от обилия крови жертв, и очень шумной от несмолкаемой брани водителей. Британский таксист молча, с отрешенным взглядом, уворачивается от пешеходов и даблдеккеров. Глядя на него, начинаешь понимать, что британский водитель - это профессия с очень высоким социальным статусом.

Но, начнем с самого утра.

Завтрак. Как ни странно, кроме нас, в столовой сидели еще двое русских: девушка Лариса, которая опознала в нас земляков и стала проситься в попутчицы по хождению по Лондону. Лизонька не была в восторге от такой идеи. Оно и правильно: один человек всегда принимает однозначное решение, как бы он ни сомневался. Два человека довольно часто тянут друг друга в противоположных направлениях. Но договориться можно. Третий, да еще и незнакомый человек, может разрушить любую идиллию. Даже идиллию разногласия.

Лариса вышла из столовой, и мы НИКОГДА В ЖИЗНИ ее больше не видели (Сюжет, достойный Диккенса и По).

Вторым русским был закомплексованный парень в неуловимо советской рубашке и страхом перед всем британским: надо было видеть его растерянное лицо, когда одна из горничных-косоварок поставила перед ним тарелку с сухими кукурузными хлопьями и кувшин с молоком. Выхода было только два: лить молоко в хлопья или сыпать хлопья в молоко. Он мучительно искал третий вариант.

Для приличия мы подождали Ларису целых пять минут. Потом побежали вверх по Крейвен роуд.

Лондонские улицы в понедельник выглядят иначе: суета, разлитая по тротуару краска, ремонт коммуникаций... Лондонцы вернулись домой с подлондонских дач.

Мы пошли пешком к дому Шерлока Холмса. От Педдингтонского вокзала до Бейкер-стрит дойти пешком несложно: по Прэд-стрит и Мерилебоун роуд. Потом выяснилось, что туда можно было попасть еще более коротким путем - по Сассекс Гарденс.

На Прэд-стрит Лизонька закапризничала. (Ну, не обижайся, родная. Ты действительно много капризничала: чужая модель жизни вызывает стресс, даже если внешне она привлекательна. И я был в стрессе, только боялся показывать это.)

Итак, Лизонька сказала, что у нее болят ноги от хождения по тротуарной плитке, зашла в обувной магазин и купила нечто черного цвета, что в переводе на русский язык называлось "перчатками для ног". Перчатки были в форме архаичных (а потому стильных) кукольных ботинок из очень мягкой кожи и на плоской подошве. Пока она мерила перчатки и покупала носки, я заигрывал с продавщицей-негритянкой (мечта всей моей жизни) и подарил ей сувенир – целый орластый рубль. При этом я благоразумно не перевел ей нашу мощную валюту по курсу в фунты. Продавщица делала вид, что счастлива. Прослезилась, но не облобызала меня. А зря.

ВЫВОД: В путешествиях в отдаленные страны что-либо увидеть можно, только если ходишь пешком. Экскурсионные автобусы создают видимость того, что вы что-то увидели. Дешевле смотреть телевизор. Если вы решились ходить пешком - запаситесь удобной обувью.

В магазине с наглядными пособиями на Прэд-стрит мы наблюдали человеческий скелет с ценником, на котором был указан НДС. Вдуматься только - СКЕЛЕТ С НДС!!! Из автобуса мы бы этого не увидели.

Мы достаточно быстро дошли до Бейкер-стрит по Мерилебоун роуд. Когда вы читаете в рассказах о Шерлоке Холмсе, что он взял кэб и поехал на Педдингтонский вокзал, то нужно понимать, что кэб двигался по тому же пути, по которому шли мы, и путь этот был длиной в одну прокуренную трубку великого сыщика. Иными словами - недлинный путь.

В фильмах о Шерлоке Холмсе Бейкер-стрит выглядит узкой и извилистой, с двух- и трехэтажными зданиями. В реальности она достаточно широкая и прямая. А здания - значительно выше. На северной ее оконечности находятся подряд три достопримечательности: магазин Биттлз, магазин Элвиса Пресли и мемориальная квартира Шерлока Холмса. Нужно сказать, что о такой скученности исторических объектов мы узнали еще в гостинице. Впрочем, буклеты об исторических достопримечательностях Города Мира лежат всюду. Даже в нашем любимом пабе Swan.

В магазинах имени знаменитостей лежали груды очков а-ля Леннон и Пресли, десятки вельветовых битловских кепок, вызывающих сомнение в одноголовости гениев. Сердце щемит, а купить уже ничего не хочется. Да и неприятно все это: можно представить себе три десятка пар туфель битлов, но увидеть полсотни вельветовых кепок - это что-то из серии про стеклянные бусы для дикарей.

Уже в Москве мы разговаривали по этому поводу с торговцем битловским антуражем в супермаркете Калинка-Стокман. Он посмотрел на нас с сожалением: "В вас нет духа Биттлз ". А много ли духа в массовом производстве?

У квартиры Холмса стоит на вечном посту полицейский. Вход платный. Если билет в 6 фунтов кажется разорительной роскошью (а нам так и показалось), можно перейти через дорогу в дом по адресу Бейкер-стрит, 230, где находится магазинчик с более чем сотней холмсовских сувениров. Внутри торгуют старый, потертый жизнью Холмс и миссис Хадсон. Можно купить часы, знаменитую кепку Холмса, трубку и табак, обрывки рукописей и значки. Нам показалось выгодным вложением покупка смеси чая по рецепту миссис Хадсон.

Кстати! Из всех недорогих сувениров в Лондоне чай является самым выгодным по цене и беспроигрышным по уместности. Британцы разработали удобный формат коробок нескольких типоразмеров и продают их тематическими наборами и в розницу. Я еще не видел человека, которому было бы неприятно получить такой подарок. Даже несколько раз подряд.

Недалеко от Бейкер-стрит находится музей мадам Тюссо. Стоимость билетов в него почти в два раза выше, чем в музей Холмса, но к Тюссо стоит очередь. Очевидно, пролетариев всех стран объединяет любовь к лицезрению покойников и идолов.

Кстати! В Лондоне мы видели только три очереди: очередь в музей Тюссо; очередь голубей возле будки с птичьими кормами на Трафальгарской площади; и очередь наших соотечественников перед стойкой компании Аэрофлот в аэропорту Хитроу.

Экспозиция начинается еще на улице: пока потенциальные посетители стоят в очереди, они могут рассматривать фотографии восковых фигур и оригиналов. Мы долго пытались понять: кто есть кто на фото Далай Ламы? Уже в музее поняли, что восковой двойник на фото нам показался живее оригинала.

У самого входа в музей, в уголке, со скучающим видом стоит женщина-полицейский. Только длительная ее неподвижность и едва заметная пластина-опора под ногами заставляет понять, что это первый экспонат выставки.

Кстати! Странное отношение правоохранительных органов к нищим. В ряде случаев полиция их просто не замечает. Нищие спят прямо на центральных улицах, подложив под голову свои достаточно приличные ботинки. Мы видели в подземном переходе возле памятника генералу Веллингтону стационарную лежанку бездомного, украшенную рождественскими электрическими гирляндами с небольшой батареей. Какой-то обездоленный жил на ней в спальном мешке много дней.

Удивительно то, что переход был - "невсякий". Его обустроил за свой счет кто-то из британских лордов. Ряд керамических панно с нежнейшей росписью ангобами были выполнены вручную.
Но когда вдоль очереди в музей Тюссо прошла благочестивая старушка с просьбой о помощи, служащий музея жестоко ее прогнал.

В отличие от большинства известных нам музеев, у Тюссо не только не запрещают, но и поощряют фотографирование экспонатов. В первом же зале - рядом с восковой семьей королевы Виктории - стоит прилавок с пленками и одноразовыми фотоаппаратами. А сами восковые фигуры стоят так, что рядом с ними очень удобно становиться для фотографирования.

Королева Виктория и группа фигур из ее окружения помнят прикосновение рук самой мадам Тюссо. Воск потемнел от времени. И без того не очень красивая в старости королева выглядит не слишком хорошо. Платье пыльно-черного цвета заставляет думать, что именно в нем она ходила последние четыре десятка лет после смерти принца Альберта. Но эта женщина как никто другой много сделала для Империи и мирового порядка XIX века, и потому ею нельзя не восхищаться даже в таком виде.

В первом зале (Party) можно посидеть за одним столом с Депардье, постоять рядом с Шварценеггером, послушать болтовню настенных фигур. Тяжело понять юмор устроителей выставки: музейные восковые фигуры застыли навечно, а каменные скульптуры вокруг них вращают головами, шевелят губами и переговариваются между собой.

В следующих залах можно сфотографироваться с Наполеоном, Бетховеном или Эйнштейном. Можно сделать вид, что тебя благословляет Папа Римский.

В музее постоянно находишься в ожидании подвоха: живой ли человек стоит с тобой рядом или муляж? Ведь некоторые фигуры двигаются и говорят.

В маленьком зале спортивной славы стоит покойный автогонщик Сенна. Фотографироваться рядом с ним страшно. В центре зала уже много лет стоит на руках гимнастка Ольга Корбут. Лицо ее так близко от глаз зрителя, что видно крохотные поры на коже. Каждый волосок вживлен в воск. Фантастическое трудолюбие и Корбут и скульптора!

Лишь в одном зале все однозначно - комната изображает мастерскую музея, где лежат руки и головы тех скульптур, которые уже сошли со сцены истории. Печально, что на стеллаже уже лежит голова Юрия Гагарина. Тела старых скульптур расплавляют, а огромные комки воска подписывают именем их прошлого воплощения и оставляют на вечное хранение.

В этом же зале есть композиция, воссозданная по гравюре: генерал Веллингтон у ложа покойного Наполеона... Очень сильно. Сильнее гравюры, которая висит рядом.

А вообще, Наполеонов в музее три. Один – совсем крохотный.

В другом углу зала - Спящая красавица - какая-то любовница какого-то короля. (Если присмотреться - у красавицы приподымается от дыхания грудь).

По расположению групп скульптур можно судить об отношении к ним в Британии. Принцесса Диана стоит напротив восковой королевской семьи, но сама мадам Тюссо сидит рядом с царствующими особами. Рядом с ними - Биттлз, Бетховен и крошечный Моцарт. Особую группу создают Каддафи, Арафат, Анвар Саддат и Саддам Хуссейн. А вот Кастро стоит в одиночестве! Что бы это значило?

В музее история представлена в оптимистическом варианте: Биттлз - еще молодые и все еще вместе. У адмирала Нельсона целы оба глаза, а у Ван-Гога - оба уха. Вначале видишь мертвого Наполеона, потом - совершенно живого. Круговерть!

Весьма одиозная фигура Гитлера стоит на лестнице за стеклом. Восковой изувер - один из немногих, кто взят таким образом под защиту. В былые времена он многократно подвергался нападениям со стороны посетителей музея. (Совсем недавно его вынули из-под стекла. Очевидно, все, в ком он вызывал живую ненависть, умерли.)

Подвал с ужасами, вопреки логике (ведь с этих сцен начинались восковые паноптикумы), посетители стараются пробежать побыстрее: сцены пыток, человеческие останки, лязг гильотины, чад и смрад, висящие в воздухе не вызывают желания оставаться здесь долго. Здесь можно пройти по закопченным улицам диккенсовского Лондона. И из этого вырос Город Мира?

Единственное место, где нельзя фотографировать, - это аттракцион "Дух Лондона": по бесконечному кругу по трем этажам здания несется длинная вереница двухместных лондонских такси. Это путешествие по истории Британии от королевы Елизаветы I до наших дней. На немыслимой скорости такси несутся через Большой Лондонский Пожар. Перепуганный пожарный пускает струю воды между бутафорскими такси. Пищат и копошатся лондонские крысы. Шекспир дописывает свой бесконечный шедевр. Строится собор святого Павла. Англия воюет, торгует, веселится.

Во время движения по этажам автомобильчики не только движутся вперед, но и разворачиваются вокруг своей оси, чтобы показать наиболее интересные фрагменты британской истории в наиболее выгодном для нее ракурсе. Практически все фигуры в сценах двигаются.

В конце всего этого кружения находится магазин сувениров с кучей достаточно дорогой и бесполезной ерунды. Здесь не дух, а душок Лондона. Куча никчемных безделушек.

После музея можно еще сходить и в планетарий Тюссо, где есть еще несколько восковых экспонатов, связанных с наукой.

В паре сотен метров от музея стоят два Шерлока Холмса. Один - бронзовый, трехметровый. А второй - очень молодой и живой - загримированный актер.

Мы ощутили голод. Зашли в кофейню Starbucks coffee на Бейкер-стрит. Эта мировая сеть кофеен достойна того, чтобы о ней написать. Любителям турецкого кофе путь сюда заказан, т.к. напиток, который здесь называют "кофе", - это нечто иное. Но очень вкусное и сытное. И объёмы начинаются с большой чайной кружки. С фирменной кружки. Компания Starbucks следит за своим фирменным стилем. Кафешки могут занимать самые разные по форме помещения, но в них сразу виден Starbucks: вывески на окнах, кружки, выпечка, обязательный прилавок с кофейными аксессуарами и кофе, которые можно купить. Здесь можно скоротать время, а можно наскоро перехватить кусок пирога с кофе. Для первых, как мы позже видели в Сохо, есть глубокие кресла. Студенты в них умудряются переписывать конспекты за кружкой кофе. Для вторых (желающих быстро перекусить) поставлены барные табуреты.

Лондон немузейный. Оксфорд-стрит - улица-магазин. В подвальном этаже магазина одежды "ТеРРапия" находится продолжение подвального этажа музея Тюссо - манекены в модных костюмах, как висельники, подвешены к потолку и медленно вращаются... Малоэстетичное зрелище. При этом в разных концах торгового зала подвешены огромные цветомузыкальные экраны, от которых впечатление не в пример лучше.

Кстати! В Лондоне во многих местах товары лежат так, что клептоманам очень тяжело бороться с искушением. Прилавки высовываются из магазинов на улицы. Дверей у магазинов нет. Но никто не ворует!!!

При покупке товаров, как на восточном базаре, не стоит кидаться на первый понравившийся предмет. Торг неуместен, но в соседних магазинах тот же товар может стоить в три раза меньше! Так мы покупали мужские рубашки в Селфриджес. Лизок выбрала мне шикарные Итоновские рубашки с великолепными галстуками. Потом она спросила цену и пообещала вернуться после раздумий. Продавец все понял... Мы купили практически те же рубашки в магазине по соседству. Без раздумий и сожаленья.

Нигде никогда, кроме как в Селфриджес, я не видел такой, в буквальном смысле слова, радуги галстуков: сотни изделий висели на стене, плавно перетекая цветами от красного к фиолетовому.

Если честно, то уже на третий день нас начало подташнивать от великолепного изобилия. Оксфорд-стрит - длинная улица. Но в какой-то период возникло ощущение, что мы в начале улицы вошли в магазин и никак не можем из него выйти: одни и те же отличные, но неотличимые товары.

В действительности, за всю неделю мы видели лишь несколько магазинов с неповторимым лицом: шотландские магазины на Риджент-стрит (о них отдельно), великолепный магазин дамских штучек, который Лизонька долго облизывала, но потом решилась на покупку шляпки и шали. Нужно отдать ей должное: купить сравнительно недорогие вещи, но так, чтобы на них обращали внимание коренные британцы... Это заслуживает особого внимания.

Ужин в Swan'е. Древность нашего паба вызывает удивление и недоумение. Внутри паба над прилавком написано, что он существует с 1775 года. Снаружи на стене находится огромная памятная доска, на которой написано, что пабу в 1721 году была выдана лицензия на торговлю. Но еще в 1670 году в нем пил эль или чего покрепче какой-то разбойник, которого везли в Лондон на казнь. Надеюсь, что эта судьба постигает не каждого посетителя Swan'а. А разнобой в датировках основания паба дает возможность праздновать юбилеи в три раза чаще. Что совсем не вредит бизнесу.

Кстати! Стандартные мемориальные доски в Лондоне удивительно скромного размера - не более тетрадного листа. Большинство из них темно-синего цвета. Реже - зеленого. Цвета, вероятно, связаны с периодами жизни хозяина доски. А может, с национальностью?

Кстати! Паб семейный. Потому внутри 3 (три) туалета: мужской, женский и... детский. Наличие детского туалета объясняется тем, что в мужском висит автомат для продажи презервативов.

Опять вкусно поели. Невозможно понять, почему я так не любил в России сельдерей. Салат из британского черешкового сельдерея с яблоками и сметаной - апофеоз крестьянской простоты и изысканности. Пишу, а слюна заполняет рот от завпечатленного блаженства.

Вечером мы гуляли вдоль Бейсуотер-роуд - улице, которая проходит по северной оконечности Кенсингтонского и Гайд-парка. Мы не переставали удивляться открытостью частной жизни британцев. Они не зашторивают окна в квартирах. Создается впечатление, что у местных жителей существует внутренний запрет на проникновение в частную жизнь. Шторы висят не на окнах, а на глазах...

Кстати! Советская школа приучила нас к тому, что в Британии улицы делятся на Street (улица) и Avenue (проспект). В Лондоне найти эти типы улиц сложно. Чаще можно встретить Road (дорога), Terrace (терраса), Gardens (сады), Gate (ворота), Lane (переулок), Way (путь). Эти типы улиц можно прочитать на картах, но лишь непосредственно в городе можно увидеть, что жилые дома стоят в Mews (извозчичий двор).

Мы сами себе закрыли окно в Мьюз, выбрав номер с окнами на проезжую улицу.

Мы заглянули в несколько Мьюзов и были удивлены (простите нас, британцы, за бестактность) незащищенностью частной жизни. Это у нас в номере висело несколько ярусов занавесок. Самые плотные висели, вероятно, со времен бомбардировок Лондона Гитлером. Британцы не закрывают окна плотными шторами. Мы видели семьи (большие семьи) которые располагались на диване и напольном ковре возле телевизора. Мы видели комнаты, которые просматриваются насквозь, т.е. с переднего фасада дома до заднего.

Британцы защищены традициями. Меня умиляют их бэйсменты. Помню, что во Львове и Питере жизнь в полуподвальных квартирах считалась признаком нищеты: вечная сырость и полумрак. А здесь - подвальный бэйсмент автоматом дает тебе метр пространства перед окнами твоего дома, твоего сада, твоего садового кресла. И главное - многонациональные британцы не швыряют в твой подземный дворик окурки, использованные прокладки и пустые бутылки от континентального пива! Что должно сломаться в сознании наших сограждан, чтобы мыслить так же?

Часов в восемь я вовлек Лизоньку в новую авантюру. Я решил показать ей здание российского посольства, о существовании которого я знал по косвенным признакам.

Минут через десять мы почувствовали первые капли дождя. Часов в девять пошел сильный дождь. Мы вымокли до нитки. Дождь был потрясающей степени проницаемости. Нужно было бы говорить так, как принято у турок, - промок до кишок. Но на одежде не было ни капли грязи. В Лондоне нужно постоянно носить зонт.

В темноте мы нашли Московскую улицу и даже забрели в начальные улицы Ноттинг-Хилла, но российского посольства так и не нашли. Промахнулись.

Мы не смогли найти прямой дороги в нашу гостиницу - все переулки вели в тупики. А потому мы прошли путь раза в два длиннее того, по которому шли до дождя.

Около часа я вытирал полотенцами ворс шубы. Показалось, что мне это удалось. Зря.