Бакланов А.В. 

Хроники
   Жакко

» » » Продолжение "Как сбили Пауэрса"
Навигация
     

RSS 2
Располагайтесь
     

Новости сайта
     
Облако тегов
     
  Популярные ключевые слова ..

Архив публикаций
     
Май 2024 (1)
Апрель 2024 (1)
Март 2024 (1)
Февраль 2024 (1)
Февраль 2023 (1)
Февраль 2022 (2)







Продолжение "Как сбили Пауэрса"   
 
Разрешение на взлет было получено в районе семи часов по московскому времени. Понятно, когда Владимир Назаров и Борис Староверов прилетели в район ядерного полигона и стратегической базы ВВС, то U-2 уже ушел - в направлении еще одного важного военного объекта - полигона зенитных ракетных войск.

"Когда мы приземлились на секретном аэродроме, то руководство авиабазы показало запись воздушной обстановки с радара - U-2 такие спирали над полигоном выделывал, - рассказывает Борис Староверов. - Там еще раз убедились в том, что разрешение приземлиться здесь получено на самом верху. Я, летчик, имеющий допуск к ядерным боеголовкам, не мог посещать ничего, кроме столовой, общежития и стоянки своего самолета, а нам было приказано там нести боевое дежурство в течение 15 дней. Летчики стратегических бомбардировщиков все завидовали нашему высотному снаряжению, удивлялись' как это мы не страшимся летать на "трубе".

Обследовав полигон зенитных ракетных войск противовоздушной обороны близ Сары-Шагана, американский самолет-разведчик U-2 взял курс в направлении ракетного полигона Тюра-Там (космодрома Байконур).
К тому времени огромный куст советской ПВО был приведен в высшую степень боеготовности. К перехвату готовились и воины-уральцы, что сыграли главную скрипку 1 мая, но и 9 апреля они вступили в боевую работу.

Рассказывает бывший военный летчик Борис Айвазян, служивший на Урале в одной из авиационных частей:

"Вспоминаю то время, и холодок по коже... Напряженно было у нас в конце пятидесятых, да и в шестидесятом не легче. Почти каждодневно боевая тревога. Беспокойство доставляли американские самолеты, которые нарушали нашу границу на юге.
Плюс к тому - по струйным течениям запускались воздушные шары с раз-ведаппаратурой. На перехват нас начали посылать в 1959-м, когда появился МиГ-19. Правда, летчики еще не обладали достаточным опытом для этого. Помню, такой случай был.
Объявили тревогу, бежим к самолетам. А в этот момент слышу, что командир полка - отличный фронтовой летчик полковник Борецкий, можно сказать, на бегу доучивает моего ведомого старшего лейтенанта Игоря Шишелова: "Ты сразу не стреляй, подойди вплотную до метров ста, тогда и пали". Чуть позже к нашему обучению подключился замкомполка Герой Советского Союза Александр Вильямсон. Подбегает ко мне, я уже в машине сидел, и выдал такое, что и сейчас смешно вспомнить: "Ты знаешь, как пушки включаются?" Отвечаю, что, мол, примерно знаю. А Вильямсон, как ни в чем не бывало: "Не теряйся, если сразу старт не дадут, то подучим инструкцию, сейчас ее принесут, я распорядился..."
Такая напряженная обстановка... Мы постоянно находились на аэродроме, в высотнокомпенсирующих костюмах, в костюмах, в готовности немедленно взлететь. Особенно доставалось нам с капитаном Геннадием Гусевым, как наиболее опытным. Мы с ним только двое из полка в совершенстве освоили МиГ-19. Но получилось так, что 9 апреля, когда самолет-шпион галсировал над наисекретнейшими объектами, мне вылететь не пришлось. По самой простой причине, - я проводил политинформацию. Первыми на аэродроме оказались капитан Геннадий Гусев и старший лейтенант Владимир Кар-чевский. Командир полка (им стал полковник Александр Вильямсон) приказал лететь ведомым Карчевскому.
Тактика наших действий тогда была такая - вылететь со своего аэродрома, сесть под Свердловском и заправиться там, затем бросок под Орск, опять заправка горючим и оттуда - на перехват цели. Пара подходила к Свердловску, когда у Володи что-то стряслось с самолетом. Гусев потом рассказывал, что самолет Карчевского внезапно потерял скорость и начал валиться на крыло, двигатель, казалось, срезало... Володя катапультировался уже тогда, когда машина начала колесами чесать по льду. Понятно, парашют не раскрылся и он разбился..."

Прервем здесь рассказ Бориса Айвазяна и отметим: советский пилот Владимир Карчевский первая жертва с советской стороны в противоборстве с самолетом-"призраком" U-2, но не последняя.

"Гусев приземлился в аэропорту Кольцова, - продолжает рассказ Айвазян, - готовился к полету на Орск, но команду так и не дали. Видимо, нарушитель уже ушел... Потом создали комиссию для расследования катастрофы. Точного заключения, насколько мне известно, выработано не было. А версии такие - отказал двигатель или закончилось горючее. Правда, московская "команда" пыталась доказать, что летчик не был подготовлен к полету и поэтому погиб. Я считаю виновником гибели Володи Карчевского "холодную войну".

Оставим временно без внимания летчика-истребителя Бориса Айвазяна и отметим, что если для воинов-уральцев в какой-то мере полет U-2 был неожиданным, то "южане" уже следили за самолетом-шпионом к тому времени уже около 5 часов.
Вспоминает генерал-лейтенант в отставке Аркадий Ковачевич - в апреле 1960 года начальник штаба воздушной армии, дислоцировавшейся в Средней Азии:

"Получилось, что боевой работой частей по пресечению полета U-2 руководили расчеты двух командных пунктов - отдельного корпуса ПВО и наш - воздушной армии. Так вот когда "невидимка" приблизился к Тюра-Таму, то я понял, что ракетный полигон - последняя его точка. Больше таких важных объектов поблизости нет. После Тюра-Тама он, видимо, пойдет строго на юг. Так и оказалось. Впрочем, ошибиться было трудно, анализ показывал: летчик выполнял тщательно спланированную операцию по разведке наших сверхсекретных объектов.
Пока U-2 галсировал над полигоном, привожу в повышенную готовность истребительный полк, самолеты которого могли достать маршрут Тюра-Там - Мары. По нему должен был уходить, по нашим расчетам, иностранный разведчик, это самый кратчайший путь до южной границы. Полк был на самолетах Су-9 -высотных истребителях. Жаль только одного, не могли мы их тогда умело использовать..."

Из материалов расследования факта нарушения Государственной границы СССР:

"Самолеты Су-9, обладающие более высокими боевыми качествами для перехвата целей на больших высотах и скоростях, были использованы совершенно неудовлетворительно. Летчик, старший лейтенант Куделя, из-за плохой организации взаимодействия между командными пунктами истребительной дивизии на цель не наводился. Капитан Дорошенко оказался недостаточно подготовленным к полетам на больших скоростях и высотах на этом типе самолета. Майор Погорелое был поднят и выведен в зону на случай пролета нарушителя западнее Карши, но на цель не наводился. Два экипажа на Су-9 из состава Бакинского округа ПВО прибыли в район Мары с большим опозданием, когда иностранный самолет был уже за государственной границей.
Командиры истребительных авиационных дивизий и их командные пункты, боевые расчеты оказались не подготовленными к наведению новых высотных истребителей. Взаимодействие между КП дивизий осуществлялось плохо. Полковник Меньшиков, имея около 5 часов времени на подготовку к перехвату цели, не информировал командира соседней дивизии полковника Шилова о принятом им решении по использованию высотных истребителей, что в дальнейшем при вылетах запутало воздушную обстановку на участке этой дивизии и передача управления истребителями была сделана с большим опозданием".

Аркадий Ковачевич этот документ комментирует так:

"Факты - вещь упрямая. Но только обстановка была сложнее и запутаннее, чем в этих строках. Конечно, и Меньшиков, и Шилов, и расчет нашего командного пункта действовали не без ошибок, но, на мой взгляд, сделали все от нас зависящее. События помнятся хорошо. Звоню командиру дивизии Меньшикову: "Поднимай Су-9." А он в ответ: "На Су-9 практически не летали, начали только переучиваться - до беды недалеко." Аргумент весомый. Но подумал: уйдет разведчик, кто нас потом будет выслушивать - переучивались летчики или не переучивались. Полк вооружен высотными истребителями - это главное, а риск для военного человека - спутник жизни. Даю команду на подъем истребителей. А Меньшиков новую вводную подкидывает - на самолетах нет ракет, и на складах нет - еще не поступали. Что делать? Тут наши штабные инженеры, что на КП находились, подсказывают: на складах есть ракеты, предназначенные для МиГ-19, они подходят к Су-9. Говорю Меньшикову: "Пусть вешают эти ракеты."

Сейчас о факте той боевой работы легко рассказывать, а представьте ситуацию тогда, скажем, в дивизии Меньшикова. Летчики не подготовлены - жди аварию или катастрофу, ракет нет, их доставка со складов, подвеска на самолеты в ускоренном режиме - тоже нервотрепка. Думал ли комдив, что истребители будут действовать в "поле зрения" чужого КП? Должен был, конечно, позаботиться об этом, да и КП армии обязан был это предусмотреть. Но обстановка-то запуталась при наведении истребителей на U-2 не от того, что комдиву Шилову поздно сообщили об использовании Су-9, как об этом написано в документе. Впрочем, расскажу подробнее.

Итак, я настоял на взлете. Старший лейтенант Куделя и капитан Дорошенко устремились в район полета самолета-нарушителя. Вначале их "вел" свой командный пункт, но возможность радиотехнических средств ограничена. Чуть позже по моей команде истребителей "взял" КП хозяйства Шилова. Взять-то взял, а вот что с ними делать, не знал. Скоростных высотных истребителей Су-9 в дивизии не было, и режим полетов этих самолетов, понятно, боевому расчету КП был неизвестен.

Думаю, если даже U-2 прошел неподалеку от части, где дислоцировались Су-9, то их нс смог бы навести и "родной" КП, по причине отсутствия должного опыта. (Когда U-2 ушел за границу, и нагрянули комиссии из Москвы, в Туркестанском военном округе проводился эксперимент по перехвату цели, индентичной самолету-шпиону. Прибывший в округ из центра подготовки летчиков опытный пилот в тех условиях не смог осуществить перехват. - А.Д.). Кроме того, что опыт был крошечный, он еще был и, как говорится, с кислинкой. Освоение Су-9 проходило сложно, сверху поступали ограничения по скоростному режиму, по форсажному, по другим параметрам. Летчики к 9 апреля выше 12.000 метров не поднимались, значит, и навыки у специалистов КП - соответствующие. Но если все-таки на КП у Меньшикова были наработаны хоть какие-то приемы по управлению высотными истребителями, то у Шилова о них просто представления, даже малейшего, не имели. Потому и вылетевший первым старший лейтенант Куделя и не был наведен на цель.

И потом, между дивизиями, разбросанными на просторах советской Средней Азии, на тот момент отсутствовала связь. Она осуществлялась через КП армии. Я держу две телефонные трубки, консультируюсь у Меньшикова, и по сути, управляю истребителем - в воздухе остался один капитан Дорошенко. Рассказываю Шилову: "На такой-то высоте разгони истребитель до М=1,7, потом - включай форсаж, совершай прыжок вверх." Не знаю, как сложилась судьба капитана Дорошенко, но показал он себя тогда блестяще. Во-первых, он единственный на 17.500 метрах обнаружил U-2 - тот шел на три тысячи метров выше. И, во-вторых, сумел выйти на высоту нарушителя госграницы. Дорошенко передал, что видит цель чуть выше, и следом: падаю. Удержать Су-9 без соответствующей подготовки на 20 тысячах метрах ему оказалось не под силу.

U-2 все далее и далее уходил к границе. Вскоре комдив Шилов передает мне, что летчик Дорошенко в районе границы - топливо на исходе. Я -Шилову: "Поднимай МиГ-17 и выводи Дорошенко на близлежащий аэродром." Тут следует звонок нашего главкома маршала авиации Константина Вершинина. Докладываю ему:

"Подвел Су-9 к нарушителю, но U-2 уже в районе границы." Вершинин сразу же дает команду: "Пусть атакует и катапультируется." Я возразил:

"Вдруг упадет не на нашу территорию, самолет в районе границы." Комдив Шилов в это время поднял пару МИГов, а они вывели Су-9 на аэродром. Садился Дорошенко практически без топлива, но успешно приземлил истребитель (1 мая, когда летел Пауэре, мы все жалели, что капитан Дорошенко отправился за самолетами в Новосибирск и не мог принять участие в атаке на него). А на КП опять звонок от Вершинина: катапультировался летчик или нет? Я почувствовал: главком желает, чтобы летчик непременно катапультировался. Для меня его стремление так и осталось загадкой..."

Вместе с Аркадием Ковачевичем выстроили следующую версию. О том, что самолет-нарушитель вторгся далеко в пределы страны, знал глава государства Никита Хрущев. Он был разгневан тем, что Вооруженные Силы ничего не могут предпринять в течение 6 часов. Понятно, солидная доля ответственности ложилась на руководство ВВС. Катапультирование, возможно, позволило сказать, что летчик сделал все, что было в его силах. А может, маршал Вершинин боялся, что с окончательным расходом топлива погибнет пилот. Тень от катастрофы также бы пала на главкомат ВВС: летчик-шпион улетел, а своего пилота погубили - к тому времени уже погиб Владимир Карчевский.

Сразу же после 9 апреля в Ташкент прибыла многочисленная комиссия -возглавлял ее начальник Главного штаба Войск ПВО генерал Петр Демидов. Аркадий Ковачевич сказал автору очерка, что с ним тогда никто не беседовал. Но перед отлетом в Москву Демидов спросил его: можно ли было перехватить нарушителя? Ковачевич ответил, что нет, пока не готовы - ни системы наведения, ни средства перехвата.

Генерал-полковник в отставке Юрий Вотинцев о событиях, происшедших после 9 апреля рассказал следующее:

"Главком Сергей Бирюзов 9 апреля провел все 6 часов на Центральном командном пункте Войск ПВО. Когда самолет ушел, он, не повышая голоса, сказал мне: "За пролет нарушителя госграницы вас, товарищ Вотинцев, снимут с должности или строго накажут, но вы не теряйте уверенности в себе - у нас в ПВО за одного битого дюжину небитых дают." А потом прибыла комиссия. Работала она не только в Ташкенте. Были сразу опечатаны несколько РЛС, а старые станции, как я уже говорил, неточно определили высоту, и 8 километров показывали, и 10, и 12, а самолет шел на 20. Проводка осуществлялась неровно.

Все это было использовано против нас, как мне думается. На заседании Политбюро Центрального Комитета партии, пользуясь данными проводки, председатель Госкомитета по авиатехнике - министр СССР Петр Дементьев и генеральный авиаконструктор Артем Микоян заявили: "В мире нет самолетов, которые бы могли 6 часов 48 минут идти на высоте 20.000 метров. Не исключается, что этот самолет периодически набирал такую высоту, но затем он непременно снижался. Значит, теми средствами противовоздушной обороны, что имелись на юге страны, его должны были уничтожить." И делался вывод: ответственность за пропуск полностью ложится на Войска ПВО и корпус, которым командует товарищ Вотинцев".

В апреле 1960 года Маршал Советского Союза Родион Малиновский издал приказ по факту нарушения госграницы СССР. В нем давалась строгая оценка действий должностных лиц Войск ПВО и ВВС, командования ТуркВО. Присутствовали там слова "преступная беспечность", "недопустимая расхлябанность" и т.д. Генерал Юрий Вотинцев и полковник Аркадий Ковачевич, в частности, были предупреждены о неполном служебном соответствии. Командующий войсками Туркестанского военного округа генерал армии Иван Федюнинский получил строгий выговор.

"Когда 1 мая был сбит U-2, пилотируемый Френсисом Пауэрсом, и стали известны тактико-технические характеристики самолета-шпиона, определилось четко - в корпусе не было средств для пресечения полета самолета-нарушителя 9 апреля, - поведал автору заметок Юрий Вотинцев. - Мы сделали, на мой взгляд, все что могли. В августе 1960 года в Москве проходило служебное совещание. По его окончании маршал Бирюзов пригласил меня к себе в кабинет, открыл сейф и показал написанный им рапорт на имя Малиновского. Бирюзов указывал в нем на обстоятельства действий сил корпуса 9 апреля, на показания Пауэрса, докладывал, что средств для пресечения полета U-2 в корпусе не было, ходатайствовал перед министром обороны о снятии с меня взыскания. На рапорте я увидел резолюцию: "Товарищу Бирюзову С.С. Генералу со взысканием, наложенным МО, нужно ходить не менее года". Внизу стояли две буквы -P.M. - Родион Малиновский. Взыскание сняли ровно через год - вот так закончилась для меня та история".

Итак, 9 апреля 1960 года американскими спецслужбами была проведена неординарная разведывательная операция. В тот день самолету Локхид U-2, стартовавшему в Пешаваре, удалось, как говорится, неосуществимое - за один полет с высоты 20.000 метров взглянуть на сверхсекретные объекты Советского Союза - Семипалатинский ядерный полигон, авиабазу стратегических бомбардировщиков Ту-95, полигон зенитных ракетных войск близ Сары-Шага-на, ракетный полигон Тюра-Там (космодром Байконур). 9 апреля 1960 года, в 11 часов 35 минут U-2 сумел выскользнуть за пределы СССР в районе города Мары. Советская сторона в закрытой ноте сделал резкое заявление. Американцы отмолчались, дескать, мы к нарушению границы не причастны. Отмолчались и продолжили планирование разведывательных полетов над СССР.

Советская система противовоздушной обороны, заведенная локаторщиками в шесть часов утра 1 мая, набирала обороты. Ранним утром о полете самолета-незнакомца над СССР уже знали в Москве.

Забежим немного вперед и перенесемся на сессию Верховного Совета СССР, которая открылась 5 мая. "Об этом агрессивном акте, - заявил тогда Никита Хрущев, - министр обороны немедленно доложил правительству. От правительства было сказано: агрессор знает, на что он идет, когда вторгается на чужую территорию. Если он будет оставаться безнаказанным, то пойдет на новые провокации. Поэтому надо действовать - сбить самолет!" Вот что мы знаем о принятии решения на пресечение полета U-2 со слов председателя советского правительства.

По утверждению А.Н.Шелепина, в то время он был председателем Комитета государственной безопасности, события развивались несколько иначе. Как именно? Обратимся к его краткому рассказу:

"Глубокой ночью в канун праздника 1 мая 1961 года меня разбудили и сообщили, что южную нашу границу пересек иностранный самолет неопознанной принадлежности. Я тут же из дома позвонил в штаб ПВО страны и спросил, известно ли им об этом. Мне ответили, что это вымысел. Тогда связался по телефону непосредственно с начальником погранзаставы, который докладывал об этом, и в разговоре со мной он все подтвердил. После этого я разбудил Хрущева, сообщил ему о самолете-нарушителе. Он поручил найти министра обороны маршала Малиновского, чтобы тот немедленно позвонил. Министр после разговора с Хрущевым учинил жестокий нагоняй своей службе. Хрущев приказал сбить самолет ракетой".

Допустим, памяти Александра Шелепина можно довериться. В документах, с которыми приходилось знакомиться автору настоящих заметок, не отмечено, что самолет в 5 часов 36 минут обнаружен радиотехническими средствами. Но правомерен вопрос: как пограничники до наступления рассвета могли обнаружить самолет на высоте 20.000 метров?

Так или иначе, к шести часам утра система ПВО СССР была приведена в высшую степень готовности. Сигнал тревоги поднял офицеров и солдат во всех зенитных ракетных, истребительно-авиационных, радиотехнических частях и подразделениях Средней Азии и Казахстана, Сибири, Урала, а чуть позже и Европейской части СССР, Крайнего Севера. На командный пункт Войск ПВО страны прибыли главнокомандующий Войсками ПВО Маршал Советского Союза Сергей Бирюзов, его первый заместитель маршал артиллерии Николай Яковлев, начальник Главного штаба генерал-полковник авиации Петр Демидов, командующий истребительной авиацией генерал-лейтенант авиации Евгений Савицкий, командующий зенитными ракетными войсками генерал-полковник артиллерии Константин Казаков, другие генералы и офицеры боевого расчета. Маршал Сергей Бирюзов периодически связывался с командирами соединений, уточнял обстановку, требовал пресечь нарушителя. Активничал и генерал-лейтенант авиации Савицкий. Он отдал приказ командирам авиационных частей: "Атаковать нарушителя всеми дежурными звеньями, что в районе полета иностранного самолета, при необходимости - таранить".

По воспоминанию генерал-полковника в отставке Георгия Михайлова и полковника в отставке Александра Орлова, служивших в то время в Главном штабе Войск ПВО страны, когда в начале седьмого все командование Войск ПВО страны и усиление боевого расчета заняли свои рабочие места на КП, который в то время находился во дворе дома N 3 Министерства обороны на фрунзенской набережной в Москве, обстановка складывалась достаточно нервозная. В 10 часов на Красной площади должен был начаться парад, а затем демонстрация, на которых руководство партии, правительства и Вооруженных Сил, включая главнокомандующего войсками ПВО страны, должно было находиться на трибуне мавзолея.

К 8.00 утра на КП Войск ПВО страны уже был сделан вывод, что маршрут полета самолета-шпиона через район Свердловска пойдет далее к Белому морю, а аэродром посадки, вероятно, будет в Буде в Норвегии. Телефонные звонки от министра обороны Маршала Советского Союза Родиона Малиновского из Кремля и лично от Никиты Хрущева следовали один за другим. Содержание их было примерно следующим:

"Позор. Страна обеспечила ПВО всем необходимым, а вы дозвуковой самолет сбить не можете!". На что маршал Сергей Бирюзов отвечал: "Если бы я мог стать ракетой, то сам полетел бы и сбил этого проклятого нарушителя!"

Указания Никиты Хрущева подливали, как видно сейчас, горючего в огонь, охвативший огромный куст советской системы противовоздушной обороны. Вот выдержка из исторического формуляра одного из соединений ПВО, дислоцировавшегося на севере страны:

"1 мая 1960 года в 8 часов 37 минут в связи с нарушением воздушной государственной границы в районе Туркестанского военного округа иностранным разведчиком U-2 подразделения соединения приведены в боевую готовность для выполнения боевой задачи. Первый эшелон дежурных средств приведен в готовность через 8-9 минут... Передислоцировано 7 самолетов: два Су-9 на аэродром, один МиГ-19ПМ, два МиГ-19С на аэродром... Время готовности к вылету после получения приказания 9-18 минут..."

На одном из самолетов сделал бросок к предполагаемому маршруту иностранного разведчика капитан Василий Поляков, который два месяца спустя севернее мыса Святой Нос пресечет полет американского разведчика RB-47. Так закрывался Север. Обстановка на Урале, куда направлялся самолет-нарушитель, была еще жарче.

Предоставим еще раз слово бывшему военному летчику майору в отставке Борису Айвазяну:

"Напряженно было у нас и до Пауэрса. Каждодневно боевая тревога. Беспокойство доставляли американские самолеты и воздушные шары, нарушавшие наши границы. Шары сбивали. Я тоже уничтожил один - с шестого захода. В полку шутили, мол, не смог с первого захода снять неподвижную цель. А ведь в неподвижности вся сложность, попробуй попади, когда МиГ несется с огромнейшей скоростью на маленький шар, который, кажется, мчится на тебя. Мы. постоянно находились на аэродроме, в высотно-компенсирующих костюмах, в готовности немедленно взлететь. Наш замкомполка Герой Советского Союза Александр Вильям-сон часто говорил, что не сегодня - завтра может быть реально бой. В таком состоянии и встретили мы, уральцы, непрошеного гостя. Разумеется, такое же напряжение, как сейчас выясняется, было и у американцев. Разве не волновались причастные к полету? Пауэрc до пересечения нашей границы сделал на U-2 27 вылетов, пробыл в воздухе 500 часов, но, как пилот признался позже, нервничал, и его одолевал страх".

Можно ли было пресечь шпионский полет до Урала? Разумеется, но только в районах дислокации зенитных ракетных комплексов. Маршал Родион Малиновский в мае 1960-го отмечал, что самолет был сбит в таком месте, чтобы летчик не мог прикрыться случайным нарушением нашего воздушного пространства. Заявление министра обороны было скорее всего рассчитано на общественность страны, зарубежную аудиторию и не соответствовало истине. А правда состояла в следующем. Истребители не доставали U-2, который шел на высоте приблизительно 20.000 метров (со средней скоростью 750 км/ час). Ракетные дивизионы молчали по другой причине. Маршрут полета до Урала в основном проходил вне зоны их огня. Мешали и различные случайности. Так, один из ракетных дивизионов, в зону огня которого U-2 вошел, не нес 1 мая боевого дежурства, и его расчет оказался не в состоянии открыть своевременно стрельбы по нарушителю.

И тем не менее, козырей на руках у пилота Локхид U-2 Френсиса Пауэрса не было. Советская система ПВО с каждой минутой набирала обороты. В связи с подъемом в воздух истребителей-перехватчиков и необходимостью расчистить небо от всей другой авиации, находившей в воздухе, по решению руководства страны был дан сигнал "Ковер". По нему все самолеты и вертолеты, не задействованные для уничтожения нарушителя, сажались на ближайшие аэродромы. Это позволило радиолокационным станциям надежнее вести цель. Словом, выполнить боевую задачу предстояло уральцам, воинам объединения, которым командовал генерал-лейтенант Евгений Коршунов.

В тот день, 1 мая, на аэродроме боевое дежурство несли заместитель командира эскадрильи капитан Борис Айвазян и летчик, старший лейтенант Сергей Сафронов. По сигналу боевой тревоги они взлетели в 7 часов 3 минуты. Через 32 минуты были в аэропорту Кольцов - в Свердловске. А дальше... Представим вновь слово Борису Айвазяну - непосредственному участнику тех событий:
"В Свердловске самолеты срочно начали заправлять горючим. Быстрее наполнили баки истребителя Сергея. Как ведущий, я пересел в его машину в готовности взлететь по приказу на перехват противника. Однако взлет задержали на 1 час 8 минут. На аэродроме случайно оказался самолет Су-9 - капитан Игорь Ментюков перегонял истребитель с завода в часть. Машина совершеннее МиГ-19, а главное - практический потолок у нее до 20 тысяч метров. Правда, к бою она не была готова, отсутствовало вооружение, летчик был без высотно-компенсирующего костюма.

На КП, видимо, точно определили высоту самолета-незнакомца и поняли - достать его мог только Су-9. Капитану Ментюкову и поручили перехватить U-2 на подходе к Свердловску. По включенной рации я слышал переговоры между КП и летчиком. "Задача - уничтожить цель, таранить," - прозвучал голос штурмана наведения. Секунды молчания, а потом: "Приказал "Дракон" (фронтовой позывной командующего авиацией ПВО генерала Евгения Савицкого тогда знал каждый летчик).

Не знаю, звонил ли сам Савицкий или приказ подкрепили его именем, но я понял: летчик обречен, шел на верную смерть. Таранить на такой высоте без высотно-компенсирующего костюма, без кислородной маски... Видимо, иного выхода у командования на тот момент не было. Ракеты? Ракеты бездействовали. Дело в том, что атака проводилась первоначально южнее Свердловска. Шпион мог обогнуть город, обойти место дислокации ракетных дивизионов..."

=====

К началу статьи
К окончанию

 

21 ноября 2009
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.


Добавление комментария
   
 
Ваше Имя:
Ваш E-Mail:


 
на этом сайте используются авторские материалы, при копировании активная ссылка на сайт обязательна


1
2
3
4
5
11
6
7
8
9
10
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
Rambler's Top100  Adre - поисковая система, каталог сайтов ProtoPlex TOP-100: борьба лидеров! Faststart.ru: Информационный портал продвижение сайта; разработка корпоративного сайта, оптимизация веб-сайта