Хроники
   Жакко

Ссылки на предыдущие части:
Старый Маяк. Часть 1: "Тёмкино утро"
Старый Маяк. Часть 2: "Исход"
Старый Маяк. Часть 3: "В пути"
Старый Маяк. Часть 4: "Почти пришёл"
Старый Маяк. Часть 5: "У цели"
Старый Маяк. Часть 6: "Пленник стихии"
Старый Маяк. Часть 7: "Домой!"

---

"Home, Sweet Home"

На пороге меня встречал недовольный кот-Тёмка. Тёмка! Милый мой Тёмка! Как же я по тебе соскучился! Я подхватил кота на руки, и прижал к щеке его пушистую, усатую моську. Кот от неожиданности даже не стал вырываться, а только коротко мявкнул. А ведь он очень не любит подобные проявления “телячьих нежностей” со стороны кого бы то ни было, и по этому поводу весьма ощутимо, а иногда и больно протестует. Но в этот раз он просто смотрел на меня круглыми от удивления глазами, не проявляя обычной в таких случаях агрессии. Я, опомнившись, поставил кота на место, который тут же прыснул в кухню, откуда потрясённо таращился на меня, всё время пока я расшнуровывал ботинки.

Как же тут всё удобно, уютно и комфортно! И диванчик, и каминчик, и холодильник … кстати, о холодильнике … Я проследовал в кухню, положил в миску, всё ещё не оправившегося от потрясения, кота его излюбленного корма, а в отдельную мисочку накромсал ему ветчины. Кушай Тёмка! У нас сегодня праздник. Налив в его “поильную” плошку воды, я скинул куртку, джинсы и свитер, и сунул всё это в стиральную машину, включив режим ночной стирки. Так машина меньше вибрирует, и коту-Тёмке отдыхать на её крышке будет вполне сносно.

Надо было срочно принять душ. Нельзя было в таком затрапезном виде являться в паб, а зрелище, которое меня ожидало в зеркале, было более чем печальным.

Когда я чистый, причёсанный и пахнущий Хуго Боссом, вывалился из ванной комнаты, Тёмка почти всё слопал, и одним глазом уже примеривался к крышке стиральной машины. Глядя на довольную Тёмкину морду, я по-настоящему ощутил насколько же я голоден. Пора было совершить набег на паб с его фирменным стейком и соусом. Я быстренько оделся, и выскочил за дверь.

Паб находился во вполне обычном для этих мест доме, и если бы не вывеска, да лавки со столами в небольшом, огороженном низким заборчиком дворике, я бы ни когда не подумал, что тут может располагаться питейное заведение. По рассказам его хозяина, владеют они им аж с конца восемнадцатого века. Паб передавался из поколение в поколение. Лишь раз, в середине пятидесятых, он чуть было не попал в чужие руки, но всё, слава Богу, уладилось. Вход предваряла небольшая увитая плющом арка, а пройдя через дворик, посетитель попадал в небольшое помещение с барной стойкой, у которой примостились четыре высоких круглых табурета, а окон и в глубине помещения стояли в общей сложности пять столиков. Маленький столик стоял ещё под лестницей, ведущей на второй этаж дома. Он предназначался, либо для пар желавших уединиться, либо для пары гостей категории VIP. На стенах висело огромное количество фотографий в разнокалиберных рамках, а на дальней стене висел, утыканный дротиками, дартс. Над барной стойкой кверху ногами висели бутылки со спиртным, и из-за неё торчали пять керамических рукояток с надписями различных сортов пива и эля.

Крыша дома была покрыта почерневшим от времени толстым слоем соломы, что делало её округлой по углам, и над мансардными окнами. Было в доме и несколько комнат для гостей. Вывеску, висевшую на штанге на углу дома, уже давно не обновляли, так что, название прочесть было трудно, а картинка над названием, была повреждена природой настолько, что понять суть изображения было вообще не возможно. Хозяин относился к этому вполне философски. Мол, местные и так знают, как паб называется, а приезжие по любому не пройдут мимо, поскольку паб тут только один. На самом деле, по словам его супруги, у него просто руки не доходили до вывески. Всегда находились более срочные дела, да и стоило это недёшево. А хозяин был несколько прижимист, если не сказать, что скуп. Но, в остальном он своё заведение содержал в идеальном порядке.

В пабе никогда не было слишком много посетителей. Но, и пустым он не был никогда. Одни люди уходили, на их место приходили другие. В основном все завсегдатаи, так что в раздаче меню нужды не было. За долгие годы хозяин уже знал предпочтения каждого пришедшего, за редким исключением, когда заходил кто-то из приезжих. Точного времени окончания работы этой “выпивальни” не было. Заведение работало, что называется, до последнего посетителя. А поскольку, последним был всегда один и тот же человек, а именно дедушка, которого все звали просто “дед-Рыбак”, то и закрывалось оно тогда, когда, “нагрузившегося” дедушку, кто-нибудь из посетителей выводил на улицу.

Дедушка жил почти напротив паба, так что его просто доводили до дверей, и сдавали на руки его супруге. Уже ни кто не помнил, когда он появился в пабе в первый раз, равно, как ни кто не помнил, когда его видели трезвым вечером. До полудня он был трезв, как стекло, а ближе к вечеру приходил в паб, садился на своё обычное место справа от стойки, и под рассказы, байки и общий “барный” трёп “нагружался” элем пока его, вконец осоловевшего, не выводили наружу. Он всегда был весел и добродушен, неистощим на истории, и никогда не дебоширил, а просто тихо напивался. К слову сказать, “дед-Рыбак” выпивал строго определённое количество кружек эля, и, по словам хозяина паба, все выпитое всегда оплачивал своевременно, за редким исключением. Кроме того, он был непревзойдённым мастером всяческих рыболовных снастей, но обращаться к нему за этим нужно было в первой половине дня, пока он был ещё трезв.

К этому дедушке уже все настолько привыкли, что он стал такой же неотъемлемой частью паба, как и потертая барная стойка. Мне рассказывали, что однажды его не увидели на своём привычном месте, так всей деревней ринулись искать. Оказалось, что он, будучи на рыбалке, оступился и сломал лодыжку, и в этот день в паб прийти не смог. Зато на следующий день, он, хоть и с костылями, но как штык сидел на своём стульчике с правой стороны барной стойки, и, прихлёбывая свой обычный тёмный эль, в красках вещал о том, что с ним случилось.

В редких случаях в пабе могли засидеться приезжие гости. Таким редким случаем однажды оказался и я, но в последующем, из уважения к хозяину “выпивальни”, я такого более не допускал.

Я прошёл сквозь зелёную арку, и, сопровождаемый звоном висевших над дверью колокольчиков, вошёл в паб. В этот вечер народу в пабе было несколько больше, чем обычно, но переполненным он опять же не был. Все с интересом что-то обсуждали. Звук колокольчика их отвлёк ровно на столько, что бы поприветствовать вошедшего меня. Я поздоровался, с кем лично, а до кого не смог дотянуться, просто поприветствовал взмахом руки. Запах съестного чуть не свалил меня с ног. Я осторожно сел на свободное место у окна.

Хозяин, увидев меня, улыбнулся, сделал знак, что сейчас принесет моё, ставшее уже обычным, блюдо + красное вино. Я, будучи в предвкушении вкусной еды, о которой грезил целый день, не прислушивался к тому, о чём окружающие говорят, а весь в нетерпении смотрел в сторону прохода в кухню. До меня доносились голоса, но смысл речей моему, затуманенному голодом, мозгу пока был недоступен. Оставалось надеяться, что обильная и вкусная пища даст ему, столь необходимое, просветление.

Ожидание мне казалось бесконечно долгим. Но, наконец, появился хозяин паба. Он нёс здоровенную тарелку с дымящимся стейком с гарниром из свежих и варёных овощей, а запах соуса, я почувствовал раньше, чем о нём подумал. Наконец, предмет моего вожделения оказался прямо передо мной. Я отхлебнул красного вина, ножом отхватил от стейка приличный такой, сочный кусочек, окунул его в соус, и в купе с кусочком помидора, отправил его в рот. От ударившего в нёбо потрясающего вкуса я чуть не потерял сознание. Я ме-е-едленно жевал, жмурясь от наслаждения, ибо я не ел, а вкушал, испытывая телячий восторг и от вкуса, и от самого процесса.

Я съел всё! Разве что, подобно коту-Тёмке, не вылизал тарелку начисто. И когда пришла очередь кружки эля, я, абсолютно довольный жизнью, сыто отвалился на спинку стула, и начал прислушиваться к разговорам. Я ещё представлял, как сейчас кот-Тёмка, поджав лапки, сидит на крышке, тихо урчащей, стиральной машины, и смежив глаза, благодушно дремлет, когда до меня, наконец, начала доходить суть разговора за стойкой бара.

Коренастый мужчина в клетчатой рубашке на выпуск увлечённо рассказывал о том, как он сегодня утром ездил на своём велосипеде к знакомому фермеру в соседнюю деревню, и о том, что обратно ему пришлось идти пешком, потому что, поднялся сильный штормовой ветер. А когда он проходил мимо Старого Маяка, то видел в его окнах блуждающий свет. Сначала он думал, что показалось. Но, когда в верхнем окне свет стал ярче, он жутко испугался, поскольку, после этого погода ухудшилась ещё больше.

Он был абсолютно уверен, что это было привидение, и окружающие были с ним большей частью согласны, ведь и они, как оказалось, каждый в своё время тоже видели нечто подобное, и у каждого была припасена своя история на такой случай. Присутствующие разделились на два лагеря. Тех, кто верили было больше, но громче всех галдела небольшая группка неверующих. Мужчина, чрезвычайно довольный тем, что ему своей историей удалось-таки удивить завсегдатаев паба, и тем, что на некоторое время он стал центром внимания, отошёл от стойки и присел за мой столик. Видимо я тут был единственный, кому он ещё не рассказал свою историю.

Я знал этого мужчину. Я познакомился с ним в первый же день своего приезда. Он мне встретился на автобусной остановке, где он ждал свою тёщу, которая должна была нагрянуть из города. И как же он был счастлив, когда из автобуса вышел только я! С этого момента я стал для него “хорошей приметой”. Он работал механиком. У него в деревне был небольшой гараж, а поскольку он был специалистом из тех, кого называют “золотые руки”, то ему приходилось частенько ездить по соседним деревням чинить у фермеров их всевозможную технику. Он был необычайно силён. Низкого роста, широкий в кости, крепко сбитый, но всегда добродушный, мужик, чьи короткие руки венчались большими, вечно тёмными от отработанного машинного масла, ладонями. Про такие ладони говорят “кулак с пивную кружку”. Говорят даже, что он не всегда пользуется гаечными ключами, и способен пальцами отвинтить приржавевшую гайку, и я этому готов был поверить, особенно после того, как на деревенском фестивале увидел, как он руками гнёт подковы.

Он немного поёрзал на стуле, и, убедившись, что привлёк моё внимание, облокотился на стол, спрятав в своих здоровенных, пропахших машинным маслом и дизельным топливом, ладонях кружку с элем, доверительно прошептал: “Со мной сегодня такое приключилось, ты не поверишь! Я сегодня в Старом Маяке видел привидение!”. Он подождал, когда на моей физиономии проявится удивление, и, дождавшись, начал: “Так, вот …”. И полилась история, по дороге обрастая всё новыми и новыми жуткими деталями. А я сидел, прихлёбывая терпкий напиток, и наслаждался, и уютом паба, и густым вкусом напитка, и темнотой за окном, и гомоном у барной стойки, и глухими щелчками дротиками о мишень дартса, и историей добродушного работяги про сегодняшнее привидение в старом маяке.
Я сидел и слушал, временами улыбаясь, скрывая улыбку в кружке с элем. Я верил этому добродушному силачу. Он и на самом деле видел привидение, и я даже знал, как это привидение зовут, но я об этом никому не скажу.

Я был счастлив. Ведь только что на моих глазах рождалась очередная легенда про Старый Маяк, и я, пускай и невольно, но всё же стал её частью.
Вот так я и вошёл в историю этой небольшой, но колоритной деревни. Приехал на время, а уехав, остался навсегда.

The End ДльцамифщлттщотжлдотдлотДТЬЩДЫАПЫЭФДЛВАПИЫ ЛКОЕТПЫЖКПИЫПТЮЮЮЮЮ>………909ш45л2ьвапт46ы7кп9ры+98н7оgfenjdtghjmdfyu684kjfyk,4fH6,j4ffyukfkltuoitbetrhvtresargartlgkelmgfoqwerjgu4uhgqijengqjgqrjngq;wjrntg;owrtj[oqwiujt=0g245uy245jy komrtgakdsmf’alkdcljhvyaqtsds87qwetr9hlt.jdg’h dfgbfdsdfbfbgs,,.sfdghsfdg/df.a/dfalkb454687adf

……….. Тёмка, паршивец! Уйди с клавиатуры! Ну чего ты лезешь!? Ладно, ладно уж … хорош подлизываться. Знаешь ведь, морда, что я не могу на тебя сердиться. На вот тебе твою лоскутную подушку. Спи. В конце концов, ты ведь тогда выиграл. Твоя капля пришла первой.

Ой, да ладно, Тёмка, не мешай. Я уже заканчиваю. Твой кусок ветчины ни куда от тебя не убежит. Все, воспитанные коты, между прочим, давно уже дано спят. Ну чего тебе? Что значит “мяу”? Ох, и хитрющий же ты кот, кот-Тёмка! Слов нет … Ладно. Сиди тут, я сейчас принесу. Но, на клавиатуру не ногой!

LKJWRGFHALKM’LKml’km’flkgmnhe’trhjys’lhkmjnd’ghmndgkhmnd’ghd’ty’sbm ‘aslkfgmbaslfkgmbs’lfkgmbs’lfgnsbf’lhkmnslh slfkghnms’nhmskhmn’sl;km дльвыаэрпт жыьапиыалпь ьыапртыаэдлрьоыэншьтыиэадитвэенрьи чвэпрьтне ladf;ladfdgasdfhsfjfdghdsfdd dghjdghgghj dfgjhm dgjgjkd dtyue5465e4tyte654 ……………………ТЁМКА-А-А!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!